Виктор Аморалов – молодой человек, представитель субкультуры поклонников «металлической музыки», главный герой
Акакий Аморалов – прадед Виктора, мертвец
Никодим Заозерский – сельский священник, самоубийца
Пелагея Егоровна – колдунья, предположительно бессмертная
Иван Викторович Громыко – полковник КГБ
Отец Пётр – настоятель Храма
Матвей Иванович Беспалов («Копчёный») – лицо без определённого места жительства (БОМЖ)
Иван Кожемяка – криминальный авторитет, мертвец
Гэндальф – представитель субкультуры поклонников «металлической музыки», мертвец
Владимир Сивоконь – родственник Виктора, мертвец
Петька – солдат срочной службы
Яма – подземный царь, вершина всех вершин
Настя – дочь подземного царя
Дихлофос – собутыльник Виктора
Прочие мертвецы и здравствующие без имён и речей
Посвящается лучшим временам, которых больше нет
«В самый критический момент всемирной истории, в самый апогей компьютерных войн и гей-парадов, эту кашу заварили не «от вольного», а по всем канонам – как деды и отцы учили. Когда городские фраера приезжают к нам в клуб на танцы – мы всегда даём достойный бой, стоим насмерть. Молодость не истлела и теперь, она жива и нам ничего не остается, кроме того, как быть компетентными, рэп-уполномоченными товарищами и греметь на широчайших матерщинно-поэтических поприщах захудалых русских выселок и громадных городов-миллионников.
Наши люди уже сейчас занимают очень высокие посты в русском рэпе и на днях, а может и раньше узурпируют всю вертикаль власти бывшей Страны Советов и всех других стран. Так что, очень скоро милиция будет расформирована, а психбольницы и зоны упразднены…»
Захар Алексеев, Великий русский поэт
Старый, полузаброшенный деревенский погост. Звёздная майская ночь. Полнолуние.
Посреди покосившихся крестов и, поросших густой лебедой-травой, невысоких бугорков – в чёрной, наискосок стеганой кожаной куртке и замусоленной старой майке Motley Crue1 чудил странный длинноволосый юноша: то сядет-посидит по-турецки, как Будда, то вдруг вскочит и, воздев руки к небу, в голос завопит как полоумный, то, переминаясь с ноги на ногу, что-то забормочет себе под нос и, бог весть знает, что ещё творит.
Но, как паренёк не силился и что бы он не предпринимал – ничего незаурядного вокруг не происходило. Только, разве что, звёзды, часто рассыпанные по небесам, светили аномально ярко, а громадная луна озаряла ночной погост не менее ясно, чем это было бы под силу солнцу самым ярким днём. На полном безветрии, будто в такт какой-то нездешней музыке, щедро отбрасывая на всю округу вычурные тени, качались из стороны в сторону разлапистые ели и сосны, а редкие берёзки, насквозь пропитанные лунным соком, казалось, вот-вот заговорят человеческим голосом.
