Христианство и эрос

Ведь всё живущее на земле – и люди, и звери, и всё живущее в море, и домашний скот, и пёстроцветные птицы, – всё жаждет любовного пламени и неистовства любви.

Вергилий. Георгики

Христианство как религию и эрос, как основу жизни и источник всего живого связывают сложные отношения. За христианством неслучайно утвердилась репутация религии, двояко относящейся к феномену любви: проповедуя любовь как главную ценность в отношениях между людьми, христианство всегда враждебно относилось к чувственной любви между мужчиной и женщиной, осуждало плотские удовольствия и стремилось утвердить в этой сфере новые правила и новый идеал – идеал воздержания и аскетизма. В обоих случаях усилия не дали результата. У христианства не получилось ни воплотить в реальную жизнь принцип «люби ближнего, как самого себя», ни утвердить идеал добровольного воздержания и аскетизма в отношениях между полами. Дьявол оказался сильнее Христа, а, если выражаться не метафорически, инстинкты и страсти человека оказались сильнее его желания бороться с ними. Впрочем, сам человек никогда не проявлял такого желания. Оно вменялось ему в обязанность христианством, исходящим из догмата об испорченности природы человека. Для самого человека его природа хотя и несовершенна, но не безнадёжно испорчена. Непригодность для жизни и несостоятельность обоих идеалов давно очевидны, но христианство медлит признать это.

Прекрасное и безобразное, злое и доброе по-прежнему неразделимо слиты в человеке. Нет способа отделить одно от другого. Зло видоизменялось, приспосабливаясь к изменениям, которые происходили с человеком и обществом, но остались теми же его масштабы. Недоброжелательности в отношениях между людьми не стало меньше, а доброжелательности не стало больше. Человек не стал лучше, хотя цель христианства состояла в том, чтобы сделать его лучше.

Христианство делает вид, что не замечает своего поражения в борьбе со злым началом в человеке. Спиноза, первый глубокий критик Библии, так комментирует это поражение христианства: