Смех и слезы моего детства

(Рассказ)

Лучше плакать в детстве, чем в старости.

Неизвестный автор

Лето 1963 года, воскресенье, время к полудню. Солнце томит жаром. Не спасает и тень от громады Свято-Троицкого Собора, лишь близость реки Великой дарит живительную свежесть. По пологой крытой соборной лестнице на паперть второго этажа поднимается молодая женщина, держа за руку ребенка. Ступеньки высокие и ребенок едва справляется с подъёмом. Тогда женщина подхватывает его на руки… Эта женщина – моя мама, а ребенок – я. Мне два года, и я с удивлением смотрю на открывающийся сказочный мир, волнующий и непонятный. Все здесь блистает золотом, горит огнями, на боковых стенах и впереди, до самого неба – портреты людей… Кто-то в золотом одеянии пускает из звенящей бубенцами коробочки во все стороны дым, потом громогласно восклицает:

– Благослови, владыка!

– Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков, – звучит в ответ.

– Аминь, – поет невидимый хор.

– Миром Господу помолимся, – возглашает тот же, в золотом одеянии.

– Господи, помилуй, – подхватывает хор.

Поют совсем не так, как под гормонь поет мой дедушка, и на музыкальных занятиях в детском саду поют на иной лад. Всё в этом волшебном мире отличается от того, что в обычной жизни…

На самом деле, я не помню, как крестили меня в двухлетнем возрасте в Свято-Тоицком Соборе, но легко могу себе это представить: и идущие рябью воды реки, и перси Крома, словно закованная в доспехи грудь богатыря, и белокаменную твердыню Свято-Троицкого Собора, и золотые ризы священнослужителей, чудотворные иконы, семиярусный резной иконостас, ведь все это – константы времени и пространства. Они и сегодня равно также встречают нынешних матерей и их чад…

Мама вспоминала, как вечером того дня я, захлебываясь от восторга, рассказал вернувшемуся с работы отцу, что был в цирке и там царь угощал меня вкусным вареньем. Это должно было оставаться нашей с мамой тайной, но разве возможно удержать в узде уста младенца? Отец вскипел. В ту пору он, убежденный комсомолец, недавно отслуживший срочную службу в десантных войсках, был далек от религии и всё, что было с ней связано, считал ненужным. Крестился он, уже выйдя на пенсию, чуть позже обвенчался с моей мамой. Так время расставило все по своим местам. Я же тогда и не подразумевал, что в тот самый день вступил на путь борьбы за свою бессмертную душу…