Старик дописал фразу и со вздохом
откинулся на спинку кресла. Строчки ровными рядами заполняли
страницу желтоватой бумаги, однако летописец видел намного больше,
чем записал в рукопись. Он видел не мятеж, почти подавленный
королём Айварихом, не высадку армии Дайруса Кройдома, которая
вот-вот начнёт сражение за трон, — старик предчувствовал смерть и
перемены.
Лес за окном привычно шелестел
мокрой листвой, но что-то насторожило одинокого старика, жившего в
избушке на краю света. Тревога нарастала, пока он не понял, в чём
дело: ветви деревьев склонялись к югу. Значит, ветер северный. На
его памяти он не дул ни разу. Старые предания пришли на ум — он
выбросил их из головы.
Прикрыв уставшие глаза, старик
опустил руку с гусиным пером на ореховую столешницу. Уже пятьдесят
лет он переписывал события, отражённые в Истинной Летописи. За это
время его волосы поседели и наполовину выпали, лицо покрылось
морщинами, кожа высохла, хотя глаза по-прежнему видели отлично, а
твёрдые пальцы так свыклись с работой, что он без труда писал по
много часов подряд. Порой ему казалось, будто он делает это
машинально, самые драматичные события для него были всего лишь
набором бессмысленных слов. На его веку короли и их жёны,
претенденты и самозванцы сменяли друг друга так часто, что кипящие
в стране страсти, льющаяся кровь и шатающиеся троны его давно не
волновали. Ему было всё равно, сохранит ли Айварих корону в
предстоящей схватке с принцем Дайрусом. Борьба за власть
бесконечна, Летопись же надо вести, кто бы ни сидел на троне
Сканналии. Прошли те времена, когда он переживал за исход событий,
сочувствовал жертвам. Осталась лишь монотонная работа среди
одинокого леса.
Снаружи послышался шум. Старик
удивлённо прислушался: он не ждал гостей сегодня. Шум усилился,
через мгновение дверь с грохотом распахнулась от удара. Проём
заполнила фигура бородатого верзилы в светло-коричневой куртке,
грязных штанах и тяжёлых сапогах со шпорами. Из-за его спины
выглядывал второй мужчина в такой же одежде. Он был пониже,
потоньше и без бороды.
Безбородый прошмыгнул к столу, где
находилась обычная рукописная книга и Истинная Летопись —
прямоугольный лист пергамента в тонкой кожаной обложке с золотой
застёжкой. Рукопись ничего особенного собой не представляла, зато
пергамент привлёк внимание незнакомца. Буквы на нём появлялись из
ниоткуда, складываясь в слова.
