Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

Лютый шторм бушевал той ночью, когда Ярви узнал, что он – король. Или, по крайней мере полкороля.

Такой ветер гетландцы звали «ищущим», ибо он отыскивал любую щель и скважину и, как бы люди ни подпитывали огонь, как бы ни жались друг к другу, нес мертвенный хлад Матери Моря всякому жилищу.

Ветер терзал ставни узких окон матери Гундринг, и даже окованная железом дверь стучала о порог. Ветер дразнил пламя в очаге – пламя злобно плевалось и трещало, пририсовывало когти теням висевших повсюду сухих трав, мерцало на корне, который мать Гундринг подняла шишковатыми пальцами.

– А это?

С виду – обычный комок грязи, но Ярви выучил этот урок.

– Корневище черного языка.

– И для чего, мой принц, служителю брать его в руки?

– Служитель надеется, что брать его не придется. Его отвар без вкуса и цвета, но это – самый смертельный яд.

Мать Гундринг отбросила корень.

– Порою служитель обязан браться за темные и опасные вещи.

– Служители обязаны стремиться к меньшему злу, – сказал Ярви.

– И отмерять наибольшее благо. Верно. Пять ответов из пяти. – Один одобрительный кивок матери Гундринг, и Ярви зарделся от гордости. Одобрение служителя Гетланда не так легко заработать.

– На испытании загадки будут попроще.

– На испытании. – Ярви встревоженно потер скрюченную кисть сухой руки большим пальцем здоровой.

– Вы его пройдете.

– Откуда вам знать?

– Это долг служителя: сомневаться во всем…

– …но всегда выражать уверенность, – закончил он за нее.

– Ну вот! Вас-то я знаю. – Это правда. Лучше ее его не знал никто, даже родная семья. Особенно родная семья. – У меня еще не было столь сообразительного ученика. Вы пройдете с первого раза.

– И перестану быть принцем Ярви. – При этой мысли он почувствовал лишь облегчение. – У меня не будет ни семьи, ни наследных прав.