Роберт Громов открыл окно. Осенний ветер обдал его разгоряченное лицо прохладной волной. Небо бугрилось черными тучами, не пропускавшими дневной свет. Роберт сделал глубокий вдох, но легче не стало. На секунду ему показалось, что он задыхается.
Надо было возвращаться к совещанию. За длинным столом ждали директора его компании. Когда их руководитель после тотального разноса всех присутствующих внезапно встал и подошел к окну, они удивленно переглянулись, но ничего не сказали. Все ждали, чем закончится совещание. Некоторые прикидывали, куда устроятся работать, если их уволят.
Но больше ничего не произошло. Роберт отвернулся от окна и бросил: «Все свободны». Через минуту, оставшись в кабинете один, он сел в кресло и закрыл лицо руками. Ладони оказались неприятно влажными, к тому же все тело пробирала легкая дрожь. Роберт злился на подчиненных, на мир, на себя. На себя в том числе потому, что не знал, что делать. Как вернуться в то ресурсное, волевое состояние, находясь в котором, он достиг карьерной вершины? Надо же, он – взрослый человек, построивший бизнес с нуля, переживший все экономические кризисы, – не знает, что делать. «Должен быть выход! Его не может не быть!» Громов как никто был уверен, что неразрешимых ситуаций попросту не существует. Этому его научила жизнь. Но сейчас вместо пути к цели он видел тупик.
Было уже довольно поздно, и Роберт решил поехать домой. Он вышел из кабинета. Со стороны отдела продаж доносилась музыка и громкие голоса. «Черт знает что, опять веселятся!» – с раздражением подумал Громов. Но махнул рукой и решительно направился к выходу.
Водитель Алексей вез его привычной дорогой. В какой-то момент Роберт увидел вывеску кафе – «Яблоко». Не заметить ее – яркую, кислотно-зеленую – было невозможно. Раньше кафе заграждали строительные леса, а тут – нате вам, «Яблоко»! Роберт сам не знал, почему попросил остановить машину.
Вошел в маленькое, уютное помещение с расписанными столиками. Сел за один из них.
В ожидании заказанного капучино прочитал надпись, выведенную краской на его столе: «Позволь своей жизни изменить этот мир, иначе этот мир изменит тебя!» Эта местами стершаяся фраза задела Роберта за живое. Будто кто-то специально для него сформулировал мысль, которая никак не могла обрести в его голове четкие очертания.
