Март, 1941 г., Москва
Иосиф Виссарионович Сталин, ссутулившись, сидел в своем кремлевском кабинете – огромной комнате с большим столом, накрытым синим сукном, он поглядывал на стены, обитые дубовыми панелями, и пил из стакана с подстаканником крепкий янтарный чай. Перед ним лежали бумаги, присланные из отдела социалистической культуры при ЦК ВКП(б). Несколько минут назад он уже ознакомился с подробным докладом. В нем содержалась просьба Народного комиссариата по культуре разрешить ведущим сотрудникам Академии наук провести научную экспедицию в Самарканд. Целью этой экспедиции были раскопки предполагаемого захоронения Тамерлана в мавзолее Гур-Эмир.
Иосиф Виссарионович подумал, что никогда не смог бы отказать в такой просьбе. Кто угодно, только не он.
Вождь всех времен и народов кривил душой. В тысяча девятьсот двадцать девятом году к нему уже обращались по поводу вскрытия могилы.
Некий археолог Михаил Массон подал прошение в Совет народных комиссаров Узбекистана. К прошению прилагались исследования инженера Мауэра, утверждавшего, что еще в двадцать пятом году магнитные наблюдения над могилой Тамерлана подтвердили наличие в ней большого парамагнитного стального тела и других металлических предметов.
Массон упоминал о таинственном свечении, порой возникавшем над гробницей, и о странных звуках, доносившихся из мавзолея. Однако его прошение тогда не удовлетворили. Совет народных комиссаров Узбекистана просто посмеялся над документом.
Разумеется, обо всем было доложено ему, Сталину, и тогда он не настоял на раскопках. А ведь можно было бы вызвать этого Массона в Москву и поговорить.
Иосиф Виссарионович оправдывал свой поступок тем, что в конце двадцатых годов было не до Тамерлана. Если бы на годик-два позже – он бы удовлетворил прошение.
Личность Тамерлана всегда привлекала его, и он понимал почему. Вождь пролетариата знал, что многие из его окружения сравнивали его с Тимуром: оба хромали, и у обоих были похожими прозвища: Тамерлан – Железный хромец, а он – Сталин, сталь, тоже крепкий металл.
Сталин вспомнил, что заинтересовался великим полководцем, когда его стране понадобились герои. И тогда судьбы выдающихся людей различных эпох советские пропагандисты стали адаптировать к советской идеологии. Роман Алексея Толстого «Петр I» включили в школьную программу как произведение социалистического реализма, а потом по нему сняли фильм.