-1 пиония-
Когда-нибудь мы забудем всё что было и отдадимся полуночной фантазии необъятного, снимем печати, раскроем тайники и бездна за бездной будем погружаться в не дифференцированные спирали сновидений, в перепады их спектров, в не возвращающие лабиринты их продвижения по очень плавно не завершающимся путям. Когда-нибудь мы забудем обо всех поворотах планетных орбит, немотивированные поцелуи станут нашими постоянными спутниками, внутренность наших тел будут покрывать наряду со слизистыми оболочками тонкие покровы самых нежных искренних чувств. Атомы вещества преобразятся и станут мягкими пластичными формами, сосудами, в которые просто будут вливаться как из рога изобилия новые фантазии, новые миры и новые познания. Когда-нибудь прекратятся исследования и останутся только путешествия, останутся только взаимодействия душ, их взаимные объятия, их взаимные проникновения, их взаимные созерцания. Все дела, мельтешащие на гладкой округлой поверхности жизни, стекут с неё как капли дождя; вся совокупность движений не удержится на этом глянцевом яйце, как маленькие кристаллики кварца скатится с неё; все эти цифровые множества отойдут в свои координаты и спрячутся за скобки, отойдут как отходит к утру зубная боль после ночной пытки, и моментально погружаешься в сон без сновидений, самый сладкий из всех снов, потому что в нём ничто не мешает чистому наслаждению.
Со времён падения Адама и Евы человечество преуспело во многом, в частности написано несметное количество книг. Из них можно было бы сложить китайскую стену и опоясать ею весь земной шар, да и солнечную систему в придачу. Жаль, что эти книги прочитаны лишь на одну десятую (сотую, тысячную…), только шедевры наполовину (и если бы половиной!) – ведь там столько сердечности, того, что источает наше сердце с правой стороны. Чтение книг раньше было роскошью – скоро оно станет патологией. Когда-то мне захотелось сжечь все книги (у итальянских футуристов и у германских нацистов были иные мотивы), потому что они ведь находятся в нашей душе, а душа неуязвима. Наша душа – это Величайшая Книга, но именно её-то мы и не читаем. Имею право так заявлять, ибо написал уже не одну книгу. Однажды зарёкся, что больше писать не буду – зачем все эти словасловаслова, но вот (нет силы воли что-ли) опять пишупишупишу с удесятерённой силой как маньяк или графоман, потому что всё-таки душа должна быть написана, всё отрицая и принимая, воображая и преображая. Не может движущееся остановится, не может сказать да или нет или не знаю, оно движется и творит.
