Звук трамвайного звонка вырвал Рудницкого из задумчивости, он поморщился от вони пота и выпитой водки – похоже, стоящий рядом грузчик утешился после работы самым дешевым базарным самогоном. Невзирая на протесты пассажиров, алхимик протиснулся к дверям. Скоро остановка. За окном проносились облепленные объявлениями столбы, вычурные польско-немецкие вывески, иногда по улице проезжала двуколка, которую тянули сгорбленные от напряжения мужчины. Оккупирующие Варшаву немцы отменили большинство антипольских указов, но одновременно ввели жестокие реквизиции на нужды армии. Их трофеем становились не только кони и скот, но даже медные кастрюли. Что ж, весной одна тысяча девятьсот шестнадцатого года было ясно видно, что все планы быстрого окончания войны – всего лишь миф.
Рудницкий, которого толкнула приземистая, воняющая чолнтом и куглем[1] бабища, налетел на стоящую перед ним женщину. Та гневно зашипела и повернулась с выражением лица, не обещающим ничего хорошего. Виктория…
– Вижу, ты пользуешься случаем и нескромно прижимаешься к невинным барышням, – заметила она с легкой насмешкой.
Рудницкий неуверенно кашлянул. Они не виделись со времен памятной встречи перед королевским замком, и это не потому, что он ее избегал. Виктория пропала, словно сквозь землю провалилась. Правда, специально он ее и не искал, помня о ее связи с Кинжальщиками, а теми лучше было не интересоваться.
– Извиняюсь, – пробормотал он. – Это все толпа. Тем не менее…
– Ну?
– Приятней прижаться к тебе, чем к некоторым попутчикам.
– Я лучше? – задала она провокационный вопрос.
– А как же, и, прежде всего, ты решительно лучше пахнешь.
Его собеседница засмеялась, показывая ровные белые зубки. Вот, казалось бы, еще одна молодая непритязательная девушка, которую хотелось схватить за руку или за коленку. Но Виктория – правая рука лидера Кинжальщиков. Обидишь такую, и повезет, если успеешь написать завещание.
Трамвай остановился на Театральной площади, недалеко от дворца Яблоновских, и Рудницкий продвинулся к выходу, вежливо поклонившись на прощание. К его немалому удивлению, Виктория последовала за ним.
– Как бизнес? – спросила она, беря его под руку.
– Так себе, – с неохотой признался он. – Почему спрашиваешь? Мне кажется, я рассчитался с твоими… друзьями.
