До поры до времени всё складывалось неплохо у Павла Воеводова: крестьянский паренёк сумел выбиться из беспросветной деревенской жизни с её неизменно однообразным ритмом – вспахали, посеяли, урожай собрали, плюс каждодневная рутина – скотину покорми, подои, и хлев почисти, крышу аль плетень почини. И так всё время. Пока сами для себя куда ни шло, а потом колхоз – там день отработай за палочки, а вечер – в своём хозяйстве. Павлу хотелось большего, семь классов всё-таки окончил. Поэтому, когда стали вербовать в школу ФЗУ, и не в близкий от родительского дома Гомель, а в казавшийся таким далёким, чуть ли не за двести вёрст от дома, Бобруйск, он долго не раздумывал – смелый шаг для паренька, который дальше райцентра нигде не бывал. Хотя тогда Павел плохо представлял себе, что это за штука такая – фабрично-заводское ученичество. Думал вначале, что просто школа при заводе в городе, оказывается, не то совсем. Учили там заводским специальностям, на фрезеровщиков и токарей. Но раз пошёл, то учился, старался, как мог. Только знал: фрезерный станок – не его это, он хотел из деревни на волю, а тут тебе стой да стой около этой крутящейся бандуры. И вот когда появилась возможность уйти на другие курсы, ушёл, не раздумывая долго. На курсах тех учили всему на свете и ничему конкретному, они числились при инспекции труда, там обучали тому, что и так было понятно, – как оберегать здоровье рабочих, избегать несчастных случаев. Но Павел старался, поэтому по окончании его усилия оценили и отправили заведовать только что открывшейся школой ФЗУ – о таком пару лет назад он и мечтать не мог. В общем, хорошо пошёл в гору молодой специалист, казалось, теперь должен зубами землю грызть и только подниматься по карьерной лестнице.
Там, на новом месте работы, Павел встретил Лиду. Никогда раньше за женским полом не гонялся – то времени не было, то стеснялся. А тут и гоняться не надо было. Снял угол в доме её родителей. Дом большой, просторный, говорили, что деньги на такое жилище, отец Лиды – Игнат заработал в Америке. Сам он занимался портновским делом, но заказы поступали не всегда, посему доход от постояльцев уголка залы за занавесочкой порой бывал очень кстати.
Три дочери было у Игната и Авдотьи, да ещё сын Александр, почти ровесник Павла, они стали приятелями. Из дочерей две уже в невестах ходили, одна – Лида даже считалась перестарком, она на шесть годов раньше Павла родилась. Только его это совершенно не смутило. Красивая, высокая и статная, с добрым, мягким характером, она полностью покорила Павла. Много зимних вечеров просидели они вдвоём за чашкой чая, рассказывали друг другу о себе, а Лида ещё книжные истории знала: успела закончить в старые годы городское училище, там и привили любовь к русской литературе. Все в семье Побылых постепенно привыкли к этим поздним, далеко за полночь, посиделкам постояльца со старшей дочерью, ничего зазорного в них никто не видел, лишь средняя дочь – Зина обижалась, что не на неё Павел внимание обращает, она-то моложе, а Лиде уж, чай, двадцать девятый год скоро пойдёт. Только Павел чужие годы не считал. Раньше он всерьёз не задумывался о женитьбе, а тут решил для себя вопрос и по весне попросил, как водится, у родителей Лиды руки дочери. Те, конечно, не возражали. Согласилась и сама Лида. Но свадьбу сыграть быстро не успели – призвали жениха в армию, служил в городе Ржев, в авиации. Поэтому торжество справили, только когда Павел приехал на побывку. Справили скромно, в церкви обвенчались, хотя на всех местах работы и службы жениха старорежимные обряды не приветствовались.
