Промозглый ветер бросал в лицо горсти мелкой мороси и снежинок,
задувал под овчинный полушубок. Сырость пробиралась даже под теплую
стеганую поддевку, а на душе было так же мрачно и отвратно, как и в
серо-черной пустоши, простиравшейся по левую руку до самого Излома.
Дозорный, с изборожденным морщинами, покрасневшим лицом, нахмурив
седые брови, из-под ладони глядел вдаль.
— Микола, кажись, дым!
Наморщившись что есть мочи, его напарник вглядывался в точку,
куда, указывая, потянулась рука в заскорузлой перчатке.
— Поражаюсь твоим глазам, Малюта, в серой степи, при сером неба
увидеть серый дым!
— Микола, ты-то помоложе будешь, и даже вроде как грамотей, а
точно крот.
— Сам ты крот! Тоже мне, сокол востроглазый выискался! —
беззлобно огрызнулся второй ратник, на вид зим на десять моложе,
худощавый и жилистый, с короткой кудлатой бородкой.
Он подошел к краю огороженной площадки на самом верху сторожевой
башни, откуда было видно на многие версты вокруг. Тоненькая струйка
дыма на горизонте теперь отчетливо выделялась — ни с чем не
перепутать. Поодаль вдруг возникла еще одна, а потом еще целых
три.
— Сартоги, сартог их дери! — выругался Малюта и сплюнул
вниз.
Напарник странно на него глянул, словно осуждая за косноязычие,
но вслух ничего не сказал, только спросил:
— Трубить тревогу?
— Погоди ты! Им до нас дня два пути, а то и больше.
— Нашим, чтобы собраться да подоспеть тоже день понадобится,
возразил Микола. А голубя к воеводе и сейчас не грех высылать.
Пойду-ка, тогда к сотнику, пусть решает.
— Погодь! — остановил уже спустившегося на три ступени напарника
Малюта. — Ты глянь-кась. Да не-ет, не туда! Левее смотри. Аккурат у
корявой осины. У самых корней.
— Храни, Киалана! Неужто мертвяк! — округлил глаза дозорный
помоложе, с недоверием всматриваясь в восставшую поодаль
фигуру.
Серо-зеленая рожа, старый кожух болтается на высохшем костяке
как на пугале, космы клоками торчат...
— Какой еще мертвяк, Микола?! Сартог, растопырь его сартог!
Обычный. Живой, гад, и невредимый.
Дозорный, укоризненно покосившись на напарника, лишь покачал
головой и, срывая с плеча лук, бросился к другой стороне смотровой
площадки, откуда бить было сподручней. Малюта досадливо дернул
культей, то ощутила в пальцах стрелу давно утраченная кисть.
Микола, высунулся над ограждением, натягивая к уху тетиву. В этот
момент лазутчик их заметил. Петляя, что есть мочи дал деру в
сторону близкого леса. Вдогонку со свистом ушли три стрелы одна за
другой. Может, и не был Микола таким зорким, как старший товарищ,
да стрелял метко. Две из трех настигли сартога. Тот, хромая и
зажимая на плече рану, продолжил бежать. Звук рога раздался
одновременно с лаем сторожевых псов, натасканные на чужаков, они
повизгивали и ярились.
