– Коробка, – повторил Макинтош, усаживаясь на парту, – ИМХО[1], обычная, железная. Гоните версии!
– М-м, – пробормотал Маркиз, – м-могу п-предложить т-теорию, но…
– А на дне, говоришь, стрелка? – перебил Миша.
Мак кивнул и ухмыльнулся. Но при виде меня ухмылка слетела с его лица.
– Ты все-таки привел ее, – упрекнул он Мишу.
– М-м, – начал Маркиз.
– Привел, как и договаривались, – возразил Миша и повернулся ко мне, – Кать, там была коробка.
– Я все слышала, – кивнула я, добравшись до парты, за которой они собрались, – железная коробка с крышкой. На дне стрелка. Принадлежит пограничникам.
– Может, в нее что-то прячут? – предположил Миша.
– Ее используют, если пограничники идут на вызов. А вызывают их, только если кто-то перешел границу, – сказал Мак.
– Я выпущу Свити? – спросила я, усевшись за соседнюю парту.
Мак закатил глаза.
– Ну вот. Она с нами три минуты и уже отвлекает. Ты ее даже в школу с собой таскаешь?
– Мы расставались со Свити только один раз, – спокойно ответила я, – в прошлом месяце. Я ездила в Калугу на межгородскую олимпиаду по биологии.
– То есть, приняв тебя, надо будет принять и свинку? Никогда. Иначе команде конец.
Макинтош, или просто Мак, – костлявый, глаза узкие и зеленые, как у рыси. От него немного пахнет резиной – и зимой, и летом он не снимает плащ, которому обязан своим прозвищем. Впрочем, не только плащу.
– Почему конец? – спросил Миша.
Миша – коротышка. Доброе лицо с пухлыми щеками, темные кудри и вечно красные уши. От него всегда пахнет ванильными ватрушками.
– Потому что…
Мак дернул себя за длинный, почти прозрачный нос и отбросил назад светлые волосы.
– Потому что придется менять название. А мы уже заявлены на школьном «Брейн-ринге» как «Три М». Мак – Миша – Маркиз.
– А по-моему, – заспорил Мишка, – важно не то, как мы звучим, а то, как соображаем все вместе. Твой Маркиз тормозит процесс. А на городской олимпиаде по биологии, между прочим, Катька заняла второе место.
– Ну, – начал обижаться Маркиз.
Марк Изотов, сокращенно – Маркиз. Прозвали его так за бледность кожи, изящные манеры и за то, что живет с бабулей, которая не в курсе, что двадцать первый век наступил.
Он рыжий, даже руки у него в веснушках. На нем все бежевое – и джинсы, и рубашка, и жилет, и даже шейный платок. От него пахнет простудой. Запах похож на чесночный, только менее резкий и более горький.
