Пролог
Красная комета расчертила небо, привлекая внимания всех тех, кто
по ночам не мнет простыни, проверяя на прочность труды столяров.
Среди таких оказалась и старая Гвел. Приложив ладонь к
морщинистому, пергаментному лбу, она сильнее оперлась на посох и
постаралась ускорить шаги немощных ног.
В миг, когда вестник богов затмил красавицу Миристаль, Гвел уже
знала, что грядет. Безымянную планету ждали события, которые
пошатнут бездну демонов, мир людей, королевство Фейре и даже
Седьмое Небо, заставив Яшмового Императора вспомнить о своих
обязанностях.
Красная комета - послание самой судьбы, стоящей над всеми
богами, бессмертными и смертными. Она сделала свой ход, уверенной,
недрогнувшей рукой двинув пешку на клетку вперед. И лишь одного
этого хватит, чтобы мир сгорел в сиянии предначертанного.
Гвел шла по тракту, смотря как среди звезд исчезает красный
след, оставленный хозяйкой самих богов.
- Я поняла тебя, моя Королева, - шептали иссохшие губы, на миг
обнажившие кривые зеленые зубы. - Я поняла тебя.
Комета исчезла и Миристаль, словно фыркнув в след промелькнувшей
вертихвостке, вновь залила луга серебряным сиянием. Она пыталась
сгладить тот алый отблеск, заполнивший долину неощущаемой кровью,
оставившей на языке медный привкус.
История, изменившая мир, начиналась.
Глава 1. Полукровка
292 год Эпохи Пьяного Монаха, Срединное царство
Гвел облегченно вздохнула, увидев как над пролеском поднимается
черный столб дыма. До её чуткого носа, не в пример полуслепым
глазам, донеслись запахи гари и жженых тел. В воздухе еще играла
песнь сытой стали, вдоволь напившейся теплой крови.
Нормальный человек, почувствовав как спина покрывается гусиной
кожей, а древние инстинкты велят бежать, задумался бы о своих
действиях. Но только не Гвел. Она уверенно шла по следу кометы. Кто
знает, что судьба уготовила ей, но Королева четко дала понять своей
жрице - ты избрана. Неизвестно для чего и почему, впрочем, так оно
всегда и бывает. Лишь боги любят разглагольствовать - судьба же
молчалива в своем всеведении.
Босые ноги, покрытые черными струпьями, слегка утопали в
дорожной пыли, но шаг Гвел был тверд… Насколько это позволял старый
посох, выточенный из Чардрева. Не слишком дорогой, но иной
тернит-магик позавидовал бы такому.
Трава вокруг шелестела, говоря на языке, который Гвел выучила
так давно, что порой путала с человеческим. Облака в небе плыли
столь величаво, что можно было подумать, будто они коронованные
особы. Но и они говорили с жрицей судьбы и та им внимала.
