– Ты молодец, мы гордимся тобой, – Вано положил руку на плечо Ирэны.
Ей как никогда требовались поддержка и одобрение. Пройти следующий этап, после череды гиперпрыжков, могла только она – пилот с правом управления гражданскими космолётами практически всех категорий, кроме большегрузов планетарного класса.
Последние дни ради Ирэны они отказывались от пищи и тех мизерных порций витаминов, что имелись у них в запасе: ей нужно было набраться сил и повысить скорость реакции. А как этого добиться, если остатки экипажа уже месяц питались скудным рационом, которого в обычное время не хватало даже одному взрослому мужчине?
Дверь кабины пилота с едва уловимым звуком открылась, в неё вошёл Алекс и стал рядом с Вано:
– Я хочу увидеть это собственными глазами.
– Спасибо, друзья, за поддержку, – Ирэна, сосредоточенно дыша, пристегнулась ремнями безопасности. – Но я бы на вашем месте вернулась в жилой отсек и подготовилась к выходу из гиперпространства. Это всё-таки очень старый корабль, а в системе Грумбридж много астероидных зон. Может случиться всё что угодно.
– Ничего, – Вано сделал глубокий вдох и схватился левой рукой за металлическую скобу над головой, а Алекс прижался к аппаратуре, вмонтированной в корпус. – Пережили одиннадцать раз, переживём и в двенадцатый.
Это не было обычной бравадой. Такое действительно удавалось немногим: даже три-четыре выхода из гиперпространства в течение месяца наносили непоправимый вред организму и сводили с ума от адской боли. Двенадцать прыжков подряд могли осилить только пионеры-первопроходцы, осваивающие космос столетия назад. Современный же космический кодекс категорически запрещал путешествия через изнанку пространства вне гиперкапсул.
В экстренных случаях, при отказе автопилота, допускался выход из гиперпространства на ручном управлении, но только аттестованными пилотами, имеющими пониженный болевой порог и прошедшими соответствующую подготовку. Когда-то давно Ирэна была из их числа, но последние тридцать лет, выйдя на заслуженный отдых, она работала обычным орбитальным таксистом, доставляющим пассажиров с межзвёздных космолётов на поверхность планеты Кантосиум в системе Альфа Центавра.
– Это путь предков, Мока-Локони, и мы пройдём его до конца. Хотя бы мы, – грустно сказал Алекс, громко и часто вдыхая искусственный воздух космического корабля, чтобы насытить лёгкие кислородом. Его пульс даже в состоянии покоя не опускался ниже ста двадцати ударов в минуту.
