Бабы! Победа!
Первые лучики солнца проникали сквозь неплотно прикрытую штору, пробежали по потолку и остановились на большой кровати, как бы играя, остановились на двух мальчишичьих личиках. Пелагея открыла глаза, пора вставать. Рядом, прижавшись друг к другу, спали сыновья: смуглый Коленька и сероглазый, белокурый Санька. Она с нежностью обвела глазами каждого, тепло укрыла, и быстро встала. Топая босыми ногами по деревянному полу, по привычке включила радио: комнату заполнил гимн страны.
В оцепенении ждала слов диктора – все жили в преддверии Победы. Машинально затопив печь, поставила чайник и варить три картофелины.
Пелагея с детьми жила в глубокой, просторной землянке, которая долго сохраняла тепло. Высокие, небольшие окошки давали достаточно света.
Давно не было писем с фронта, от мужа, Алексея. Тревога и думы о нем шли за ней неотступно. Пелагея жила воспоминаниями: вот она молодая, невысокого роста, стройная, огромные карие глаза смотрят настороженно и пытливо на высокого сероглазого парня. Откинув прядь светлых волос со лба, он наклоняется над Пелагеей: «Меня зовут Алексей, я знаю, ты – Пелагея, будь моей женой. Завтра в сельсовете распишемся».
Вспоминая этот вечер, Пелагея уносилась в прошлое, жила им, и вера, что Алексей жив, крепла и крепла.
Пелагея подошла к детям, еще раз подоткнула одеяло, стала, не торопясь, одеваться в поле. Черная коса до пояса не слушалась, так и норовила сорвать косынку с головы.
