Здравствуй, мой дорогой читатель. Этот сборник посвящён моей жизни и моему внутреннему, мертворождённому гению. Все мои дни, месяцы, годы, мысли и чувства, были перетасованы, как колода карт. Поэтому некоторые произведения предстанут на твой читательский суд незаконченными; вместо полноценного и привычного удовольствия, ты получишь непонимание, смятение, недосказанность, а возможно и обиду.
Ты будешь читать плоды моих долгих дум: стихи, рассказы, эссе, дневники… и всё что посетило мою голову за последние годы. Все эти произведения – мои дети, и все они – инвалиды с рождения. В связи с этим, я часто задумывался и в итоге пришёл к выводу, что мой разум, как и я сам, до того испорченны, что не способны на большее. И я решил представить этих инвалидов и мертвецов тебе.
Пусть мои незрелые, подпорченные, а местами и косноязычные строки, будут с тобой. Да, они будут тебе претить, будут чужими и не нужными. Но они имеют своё право на существование в любой форме, ведь время и обстоятельства, в которых я родился, увы не дали мне шанса проявить себя; но они дали мне частичную свободу слова, благодаря которой я, а точнее бессознательная и недостижимая не для кого, часть меня, в какой-то степени, останется здесь безликим, эфемерным призраком. Этот призрак будет навсегда потерян для людей и для себя самого.
Это ни в коем случае не профессиональное произведение современной литературы; может это халтура, или графоманский бред… Называй как хочешь. Для меня же, это своеобразный сундучок с кусочками моей жизни и моими мыслями, которыми я хочу поделиться с тобой. Если тебя вдруг заинтересовала моя писанина и ты хочешь познакомиться с моим творчеством поближе. Что ж… Тогда вперёд, мой дорогой читатель! Переворачивай страницу!
«Михаэль Шнайдер
6 октября 1996 – 4 июля 2015
Любимый сын, преданный друг, лучший брат…»
Уже четвёртый раз глазами пробегаюсь по надписи, выгравированной на надгробной плите моего брата. Не могу сдержать слёзы. «Не плачь, не показывай никому своих слёз», – так сказал мне Михаэль, когда я впервые по настоящему заплакала; родители на весенней ярмарке не купили мне мороженное.
Со дня аварии я потеряла веру в жизнь. Помню яркую вспышку света, глухой удар и пустоту, которая казалось, забрала меня навсегда. Но жизнь бывает ещё более несправедлива, чем смерть. Она вытягивает тебя из полюбившейся темноты, бросает в инвалидное кресло и суровый седовласый мужчина, равнодушным голосом сообщает:
