На самом краю беззвёздного города корней, на крутом обрыве, на берегу моря спит старый маяк. Путник, прибывший в город, всегда может остановиться здесь на ночь. Хранители маяка всегда рады гостям, они радушно примут вас, напоят горячим чаем и с удовольствием расскажут парочку интересных историй, случившихся в беззвёздном городе за бесконечно долгое время его существования, историй о чудовищах и о других мирах, о любви и дружбе, о жизни и о смерти. Не бойтесь папочки Лиса и Нытливой Мрази, ведь самое страшное ждёт впереди…
Добро пожаловать в город корней!
― И-и-и… ― мерзкий скрипучий звук заставил меня открыть глаза и стих.
Три дня я жила у Тани ― моей крестной ― и каждую ночь этот звук, доносившийся с балкона, не давал мне спокойно спать.
Я лежала лицом к спинке дивана и боялась повернуться. Почему-то меня очень пугало это «и-и-и».
Два раза я говорила об этом звуке своей крестной, но она отвечала, что ничего такого не слышала, и, наверное, это просто шум с улицы. Я заглядывала на балкон днем – там не было ничего, что могло бы издавать такие звуки.
Я лежала, слушая монотонное тиканье часов и собственное дыхание.
– И-и-и… ― снова донеслось с балкона.
Моё детское воображение, на которое не могли не повлиять все посмотренные и прочитанные мною ужасы, рисовало жуткие картины со всевозможными монстрами по ту сторону балконной двери. Я пыталась отвлечься мыслями о чем-то легком и радостном, но в голову так и лезли кадры из фильмов ужасов, а внутренний голос цитировал страшные истории. Хотелось вскочить с дивана и броситься в комнату, где спала Таня, но я не могла заставить себя даже пошевелиться. Тело стало ватным от страха. Хотелось закричать, но я и это боялась сделать. Я боялась даже закрыть глаза. Мне больше всего на свете хотелось, чтобы поскорее наступило утро. Но время будто остановилось. Мне было ужасно жарко. Всё тело затекло. Я едва сдерживала слёзы.
Сквозь балконные окна в комнату проникал свет уличного фонаря, небо в ту ночь было безоблачное и луна светила довольно ярко, поэтому я отчетливо увидела тень, которая вытянулась на стене передо мной. У неё была тяжела, продолговатая, как у лошади голова, которая неуклюже громоздилась на непропорционально тонкой шее и слегка покачивалась.
