После дождя будет солнце

Хочешь тронуть розу – рук иссечь не бойся,

Хочешь пить – с похмелья хворым слечь не бойся.

А любви прекрасной, трепетной и страстной

Хочешь – понапрасну сердце сжечь не бойся!

Омар Хайям «Рубаи»

Оба опять молчали.

– Темка, о чем ты думаешь? – спросила Ума.

– Ни о чем.

– Так не бывает. Когда человек не думает, тогда это медитация, а ты не умеешь медитировать. Так о чем?

– А ты помешалась на своей йоге, – ответно куснул ее Артем. – Ну, не знаю, Умка, правда, не знаю, о чем я думаю.

Ума затянула в хвост свои роскошные волосы и, взглянув на Артема, сказала:

– Существует расхожее мнение, что мужчины каждую минуту думают о сексе. Вот скажи мне, это так? Ты сейчас об этом думаешь?

Она приблизилась к нему, так, что он чувствовал теплое прикосновение ее обольстительного тела. Не думать о близости с этим лакомым кусочком в данную минуту для нормального мужчины было просто невозможно. Однако, собрав всю свою волю и посмотрев куда-то мимо нее, Артем ответил:

– Нет, конечно. Солнце мое, откуда ты понабралась такой чуши?

– Да, тут на днях встречались с Сашкой Скворцовым.

– Ну и?.. Что он тебе наплел? Санька – он же мастер разговорного жанра. Нашла кого слушать. Он же пиарщик. Он кого хочешь в чем хочешь убедит. Он еще в детстве так виртуозно сочинял истории, почему он не сделал уроки, что учительница русского совершенно безвозмездно помогала ему делать домашние задания.

– Я Сашку тоже сто лет знаю, мы с ним прекрасно общаемся. Мне с ним интересно.

– Никто не спорит, мне тоже очень интересно, – согласился Артем, – ты когда-нибудь слышала, как депутаты его фракции лапшу людям на уши вешают? Скворцов – настоящий профи, сочиняет как Лев Толстой. У Сашки всегда все так правдоподобно выходит, что из деревяшки слезу вышибает. Иногда мне кажется, что его работодатель моментами сам верит в то, что несет по телевизору. Но так он делает свою работу. Профессия у него такая – людям светлое будущее обещать.

– Ну, это люди, электорат, так сказать, а когда он с друзьями общается, он вполне адекватные вещи говорит, – возразила Ума.

– Он может так тебя заговорить, что запросто забудешь, как тебя зовут. У человека это с рождения, наверное – язык без костей!

– Ага, боишься? – позлорадствовала Ума. – Думаешь, он мне выдал сокровенные тайны мужского бытия?