Всё стихло. Эта ночь ничем не отличалась от всех остальных, опять придётся идти на охоту и завешивать все окна тряпьём к утру…
А на Земле праздновали Новый Год. А как праздновали? Дэн плохо помнил как. Кажется, наряжали какое-то дерево, эвкалипт что ли? А потом дарили друг другу подарки и садясь за празднично убранный стол, радостно обсуждали что-то. Как давно это было десять, двадцать лет назад? В соседней комнате за глиняной стеной тихо закопошилась Салли, она убаюкивала Роя.
Дэн взял нож и вышел на улицу. Снуовлы были слегка припорошены снегом. Огромный стебель опасного цветка стремился ввысь, его бутон, громоздящийся над верхушками вековых сосен, раскрылся не до конца, но остатки ярко-розовой пыльцы уже лежали на громадных веерообразных листьях. Это могло означать только то, что недавно мимо снуовла кто-то проходил и огромный разрез, похожий на жабры рыбы, открылся исторгнув из себя облако ядовитой пыли.
Вчера Дэн обещал Салли и Рою, что обязательно устроит им настоящий новый год, как на Земле, но, где взять эвкалипт? С минуту он стоял раздумывая, потом решился. Подойдя к широченному стеблю, он принялся рубить его ножом, не жалея сил. Но свирепое растение и не думало покоряться его воле, оно фыркнуло, издало скрежещущий звук и выпустило из себя всё то количество пыли, которое не успело использовать. Но Дэн был готов, и тут же прижал ярко-красный лист цветка к своему носу и губам, что защитило его от попадания пыли при вдохе и выдохе, так он использовал снуовла против него же самого. Лепестки цветка трепыхнулись, разрез закрылся, а листья безжизненно опустились. Дэн упорно продолжал рубить, пока цветок не покачнулся и не повалился с громким свистом на заснеженную землю.
Дэн взвалил на плечи стебель цветка и понёс к дому, на охоту он сходит позже, сейчас только девять вечера.
Огни деревни приближались. Дэн добрёл до крыльца и распахнул деревянную дверь.
На глиняном полу расставлено было множество свечей, а Салли сидя на полу с трёхлетним Роем усердно мастерила фигурки рыб и привязывала к ним ленточки.
– Это игрушки на дерево, – пояснила она.
Он улыбнулся. Дэна всегда поражал оптимизм жены, но она ведь ещё так молода, в этом году ей едва минуло двадцать два, а ему уже двадцать восемь, и он лучше её познал жизнь, он мысленно хихикнул – мысль звучала уж больно по-детски.
