История, как и многие другие, подобные ей, начинается вполне себе заурядно, а возможно, и закончится также. Герой нашего произведения родился в небольшом городе, в обычной, ничем не примечательной семье. Семей таких множество – ни бедная, ни богатая, не то чтобы интеллигентная, но и далекая от маргинальности, другими словами, «как все». Отец все время работал, пытаясь прокормить домашних. Мать занималась бытовыми вопросами. При этом ребенок всегда был сыт, неплохо одет, да и вообще, в целом обеспечен материально. Казалось, он вполне мог быть доволен своим детством. Да-да, только казалось. Как увидим дальше, это лишь внешняя сторона вопроса.
Он ходил в обычную школу, неплохо учился, но и не слишком хорошо, разумеется, – он ведь казался заурядным. Под словом «учился» имеется в виду, что ходил на уроки, получал оценки, а не знания. А как же еще? Ведь современная школа не занимается собственно образованием человека, она формирует «продукт», который может вписаться в существующую систему общественных отношений и поддерживать ее функционирование. Другими словами, не учит ребенка думать и принимать самостоятельные решения, а наоборот, формирует из него своего рода «зомби» – носителя стереотипов культуры. Готовит «ведомых», а не «ведущих». Этот ребенок, впрочем, отличался от таких вот остальных. Отличие невозможно было определить по внешним признакам. Оно носило внутренний, сущностный характер. Так в чем же было дело?
Именно в подходе к обучению и крылось отличие нашего героя от заурядности общей массы. Его не интересовало усваивание стереотипов. Не хотелось этому ребенку быть «продуктом» системы образования. Все было сложнее.
Ему нужна была истина. Почему? Как из окружающей мальчика гнетущей, даже, можно сказать, отупляющей обыденности могло родиться что-то столь нестандартное? Он и сам не знал. Очевидно, так было решено свыше. А может быть, так вышло абсолютно случайно, без участия предопределения. Хотя кто сказал, что явления, кажущиеся нам случайными, не могут по своей сути быть предопределены?
В детстве он даже не мог сознательно уяснить для себя своего стремления к истине. Было лишь ощущение стремления к «чему-то большему». Непонятное, однако достаточно сильное, чтобы его можно было заметить.
Это стремление предопределило скуку, которую вызывали у мальчика школьные уроки. Конечно, когда ты стремишься к большему, разве может быть интересно слушать учителей, которые, как это ни печально, сами-то не всегда являются кладезями знаний? Разумеется, нет.
