– Биркин, ты просто спятил! – гаркнул в трубку хозяин кабинета и даже поднялся из-за мрачного дубового стола, как будто собеседник мог испугаться его внушительной наружности. – Разве я просил прислать топ-модель? Что значит «удовлетворяет всем требованиям»?! Ну и что, что она метр восемьдесят один? Я не буквоед, мог бы и метр семьдесят девять прислать. Да, она у меня в кабинете. А на моем столе ее дипломы. Зачем мне два высших! Тоже мне педагог-психолог! Мне практика важна… Ну и что, что семь лет в профессии! Ты ее лично проверял? Никого больше? А ты найди! Что значит: нашел только ее? Ты меня без ножа режешь, Сергеич. Эля завтра прилетает, а эта… Мне для дочери бой-баба нужна, а не нимфа бестелесная.
Под его тяжелым оценивающим взглядом бестелесная нимфа, то есть я, нервно поежилась. Можно, конечно, встать и, гордо тряхнув черными кудрями (спасибо прабабушке-цыганке), покинуть позолоченный, как яйцо Фаберже, кабинет. Можно… А чем за квартиру платить прикажете? Да мне эту работу сам господь бог послал! И не в моих правилах пререкаться со Всевышним.
– Сколько-сколько? – продолжал допрос мой упирающийся работодатель. – Шестьдесят пять килограммов? Не может быть!
– У меня кость тяжелая, – вставила я чуть жалобнее, чем нужно. – А у вас, между прочим, поверхностное представление о нимфах. Многие из них были очень даже пышнотелые. За что и ценились.
Вообще-то мифы Древней Греции – мой конек. И я даже мысленно подготовила небольшую лекцию, дабы произвести впечатление, но, поймав бешеный взгляд своего визави, быстренько опустила глаза и уставилась в чашку с остатками кофе. Не возьмет. Теперь точно не возьмет. Ну почему, когда нужно за себя постоять, у меня внутри все обрывается? Другое дело, если за других… Я судорожно сжимала в руке кофейную ложечку, из последних сил борясь с желанием незаметно сунуть ее в карман. Ничего не могу поделать с этой дурной привычкой. В городе уже ни одного ресторана не осталось, из которого я не унесла бы в качестве сувенира чайную или кофейную ложку. А виновата, конечно же, моя хорошо разбавленная цыганская кровь!
– Нет, Сергеич, даже не проси, – самый богатый человек в регионе еще раз окинул взглядом мою фигуру нимфы. – Она меня не устраивает. Все, разговор окончен.
Вот теперь пора уходить. Я не помню, как выпросталась из жутко неудобного антикварного кресла, сработанного, наверное, еще во времена инквизиции. Ноги предательски дрожали, а руки разве что ходуном не ходили. И не только потому, что разом рухнули воздушные замки, возведенные моей глупой надеждой. Все мои душевные силы были сейчас брошены на борьбу с клептоманией. С трудом разжав мертвую хватку, я не глядя положила ложечку на стол и почти бегом бросилась к двери, бормоча на ходу:
