Собачья упряжка неслась по направлению к поселку. Внезапно какая-то невидимая сила резко приподняла нарты с одного бока. Слава, не будучи опытным каюром, не удержался и упал на наст. Приподнятый бок нарт вернулся в прежнее положение, и упряжка продолжила свое движение. Злобный хохот раздался в воздухе и, удаляясь, постепенно затих.
Слава пытался подняться, но его снова и снова бросало вниз. В голове перемешивались обрывки мыслей и образов. Возникшее лицо Тани разогнало весь этот туман. Слава улыбнулся ей и успокоился. Теплая волна, которая направилась от него к девушке, переплелась с такой же, бегущей навстречу.
Таня и Серафима пили чай в гостевой комнате небольшого домика больницы. Здесь не было постоянных врачей – только фельдшер и медсестра Тиныл.
– Твой Слава вовремя приехал на выручку, – сказала Серафима. – Плохо тут было. От людей ему много благодарности.
Она взглянула на юное лицо девушки и продолжила:
– А ты молодец. Это надо же – умудрилась добраться до нашей глуши, чтобы вместе с женихом встретить Новый год!
Таня, сидевшая до того совершенно спокойно, вдруг встревожилась и встала, поставив чашку на стол.
– Что-то случилось со Славой, Серафима! – взволнованно сказала она. – Давай выйдем на улицу.
Они оделись и вышли во двор. По переулку пронеслась собачья упряжка с пустыми нартами.
Таня смотрела ей вслед, не зная, что предпринять. Серафима развернула ее в противоположную сторону.
Перед ними стояло северное сияние. Оно переливалось красками и непрерывно меняло форму. Внутри него возникла картина, показавшая все, что произошло со Славой. А потом оно приняло образ длинного коридора со входом в виде арки.
– Я пойду, – сказала Таня.
– Иди, – тихонько подтолкнула ее Серафима.
Таня шла по знакомой улице родного города. Светили желтые огни фонарей. Крупными снежинками шел густой снег. Не было ни малейшего дуновения ветерка.
Вдруг ближайший поток снежинок поменял направление и устремился прямо Тане в лицо.
– Привет! – сказала она ему.
Поток раздвоился и обнял ее двумя рукавами. А потом снова все стихло.
Таня посмотрела назад. Весь тротуар был засыпан пушистым ровным полотном, на котором отпечаталась одинокая цепочка ее следов.
Слава уже сидел.
– Я понял, – сказал он. – Это тот самый эпизод из твоего детства, о котором ты мне рассказывала. Поначалу я даже подумал, что ко мне приближается маленькая Таня.
