Некогда бытовало выражение «Что за притча?». И значило изумление, потрясение или заинтригованность встречей с чем-то загадочным, непонятным.
А что за слово это такое: притча? Святой четвертого века Василий Великий полагал его отглагольным существительным от «преткнуться» и «притекать». Де: услышишь такое, что поместить не сможешь ты в смысл обыденный, и преткновением сим привлечется внимание ума твоего, и притечешь таким образом к пониманию смысла вышнего.1
А еще слово «притча» родственно старорусскому «причет»: народный аллегорический сказ. Некогда «причитать» означало не «оплакивать», а нечто подобное современному «читать между строк».
Словом, притча – это не просто сказ, а такой, что содержит иносказание. Как правило – поучительное (хотя и не обязательно). Концовка большинства сказов старинных русских: «сказка ложь, да в ней намек: добру молодцу урок».
Некогда почти любой толковый рассказ был притчей. Или притчу включал.
Что рассказ? Не только произведения малой формы такими были. Эпос о короле Артуре – мозаика, составленная из притч. Русские не только сказки, но и былины, старины – притчи.
Знает мировая литература и роман-притчу: «Робинзон Крузо». Только мало кто теперь понимает характер его такой. Как не понимало большинство и уже при жизни писателя. Дивился Дефо: видят описание приключений реальных там, где сочинил он плетение хитрых символов, отразившее перипетии бурной английской истории семнадцатого века. Не обращают внимания даже на откровенное подзаглавие, которое Даниэль дал своему роману: аллегория.2
В эпоху поверхностного внимания, говорят, окончилось время притч. Какое там причитать, если уже и читать-то люди не успевают?
И все же как-то не верится, что убита притча совсем (кинематограф же не убил театр). Она ведь может быть писана в любом жанре. И под старину. И в стиле научной фантастики. И в мистически-символьном.
Опыты перечисленного представлены в этой книжке. Надеюсь, что кому-то какой-то из них понравится.
В заволжских лесах жил старец. Отшельник, пустынник был. От келии своей одинокой он далеко не хаживал. Лишь разве к роднику, за дровами…
Однако един раз в год совершал немаленькую дорогу! Паломничал во святое место, где праведный пострадал Варлаам.
Его, Варлаама-инока, в никонианский обряд обратить пытались. Насильственно и с пристрастием.