Набережная была залита ярким солнечным светом, но пока еще не припекало, лето только начиналось. В фонтанчиках плескались розовые, алые, золотистые блики, точно экзотические рыбки.
– Как хорошо! – выдохнул Александр Наполеонов и посмотрел на свою подругу Мирославу Волгину.
Он чувствовал сегодня себя вдвойне счастливым. Во-первых, благодаря солнечному воскресному дню, а во-вторых, потому что воскресенье на самом деле оказалось выходным днем. Сотовый благоразумно молчал, не пытаясь выдернуть Шуру из блаженного состояния расслабленного отдыха.
Такое счастье выпадало на долю Наполеонова нечасто, потому как это он для друзей был Шурой, а на работе старшим следователем Александром Романовичем Наполеоновым.
Подруга его занималась частным сыском и была в некотором роде вольной птицей. Однако и у нее дела нередко оттесняли отдых.
– У тебя сейчас, случайно, нет какого-нибудь убийства? – спросила Мирослава задумчиво.
– Тьфу-тьфу! – воскликнул Шура сердито, и с его подтаявшего мороженого на зеленые плитки набережной упала массивная капля. Хорошо, что не на брюки.
– Извини, – улыбнулась Волгина и посмотрела куда-то в сторону.
Шура проследил за ее взглядом – пальма, лавочка, тир…
– Что ты там увидела? – спросил он.
– Обезьяну!
– Какую еще… – Он осекся. На лавочке возле уличного тира сидела огромная обезьяна. Слава богу, игрушечная.
– Я хочу ее! – страстно выдохнула Мирослава и устремилась к тиру.
– Зачем она тебе? – изумился Шура, поспешив за подругой.
– Подарю Морису.
Шура фыркнул.
– Кстати, где он сейчас?
– Откуда же мне знать? – искренне удивилась Мирослава. – Я за ним не слежу.
– Ну…
– Что ну?
– Я думал…
Мирослава одарила друга детства насмешливым взглядом.
Морис Миндаугас был секретарем в агентстве «Мирослава» и ее единственным помощником. И она действительно не интересовалась, где и с кем он проводит свое свободное время.
Подойдя к тиру, Мирослава проигнорировала широкую улыбку зазывалы и отчеканила:
– Я хочу обезьяну.
– О! – Его улыбка стала еще шире. – Конечно-конечно, если ваш молодой человек…
– Нет! – поспешно перебил его Шура.
– Что нет? – Брови парня поплыли вверх.
