(Таверна. ШЕКСПИР пьет. УИЛКИНС, владелец таверны, подходит к столу, стоит, улыбаясь).
ШЕКСПИР. Что? Что теперь? У меня опять отвалился нос?
УИЛКИНС. Я тебя знаю.
ШЕКСПИР. Я так не думаю.
УИЛКИНС. Знаю. Да. Ты – Уилли Шекспир, поэт, драматург, актер.
ШЕКСПИР. Нет. Извини. Типичный случай ошибочного опознания. Ошибка допускать, что я один из них.
УИЛКИНС. Разве ты меня не знаешь?
ШЕКСПИР. Я никого не знаю. Так гораздо проще.
УИЛКИНС. Я – твой большой поклонник, знаешь ли.
ШЕКСПИР. Значит, один из нас.
УИЛКИНС. Не будешь возражать, если я присяду?
ШЕКСПИР. Я как раз ухожу.
УИЛКИНС (игнорирует его слова, садится). Вообще-то, я и сам пишу пьесу.
ШЕКСПИР. Господи Иисусе.
УИЛКИНС. Пьеса хорошая. Я заимствовал из лучших источников. Так что сюжет зажигательный.
ШЕКСПИР. Не рассказывай мне. Я слишком стар, чтобы зажигаться. Могу помереть и упасть лицом в твой суп.
УИЛКИНС. Я надеялся, что ты согласишься мне помочь.
ШЕКСПИР. Я бы предпочел, чтобы меня сожрали обезьяны.
УИЛКИНС. Позволь показать тебе. Это не займет и минуты твоего времени.
ШЕКСПИР. Нет у меня и минуты. Я израсходовал все свое время. Я действительно не смогу тебе помочь.
УИЛКИНС. Ты слишком скромен.
ШЕКСПИР. Я – человек театра. Скромность не входит в число моих достоинств. Хотя изображать скромность приходится часто. Но я не настолько хороший актер, чтобы уметь изображать скромность.
УИЛКИНС. Актер ты обычный, но драматург замечательный. Во всяком случае, по моему мнению. Почти такой же хороший, как Энтони Мандей.
ШЕКСПИР. Такой хороший? Правда?
УИЛКИНС. Ты действительно не помнишь меня?
ШЕКСПИР. Я стараюсь забыть все, что могу. Нахожу, что так я гораздо счастливее.
УИЛКИНС. Ваша труппа достаточно хорошо восприняла мою последнюю пьесу и поставила ее.
ШЕКСПИР. Я в этом сомневаюсь.
УИЛКИНС. «Невзгоды брака поневоле».
ШЕКСПИР. Это была история моей жизни? Подожди. Я помню. Так это был ты?
УИЛКИНС. Джордж Уилкинс. Хозяин таверны и драматург.
