Болотные лягушки хор создали
И пригласили в хор свой соловья.
«Мы в песнях восхваляем лишь болото,
Того же ожидаем от тебя!
Репертуар ты должен изменить!
Пой о болоте, словно здесь родился!
Всё остальное можешь не менять,
Надеемся, ты петь не разучился?
О мухах пой, о комарах, о кочках,
О пузырях, о запахе, о мхе…
Есть и цветы – болотные фиалки.
Наш край большой, понравиться тебе!»
«Я понял! – соловей им говорит, —
Попробую о месте вашем спеть.
Привык я петь, конечно, о любви,
Но прежде нужно край ваш облететь!»
Край облетев болотный, он вернулся
И начал о болоте песню петь.
«Болото, моё милое болото!
Как хорошо на кочке посидеть!»
Потом переключился на сады.
О яблонях, влюблённых начал петь.
О сладких поцелуях при луне.
И надо же так было обнаглеть!
«Опомнись, соловей! О чём поёшь? —
Лягушки дружно в голос закричали, —
Пой о болоте, а не о садах.
Ты вспомни, для чего тебя позвали!»
«Старался я! – сказал им соловей, —
Болота вид меня не впечатляет!
Как можно петь о кочках, комарах?
Тоску болотную болото нагоняет!
Хор есть у вас, хороших песен нет!
Да и откуда здесь им появиться?
Кругом вода, нет, жижа, пузыри!
Вы газом не боитесь отравиться?»
«А ты с ума случайно не сошёл? —
Спросили разъярённые лягушки, —
В болоте мы с рождения живём,
Здоровы все и видом не дурнушки!»
«Я квакать вместе с вами не смогу, —
Сказал им, возмутившись, соловей, —
Моя душа для песни рождена,
А тут ничто не радует очей!
Не думал, что болото так убого!
Не потому ли нет тут соловьёв?
Зачем меня в болото вы позвали?
Тошнит от ваших мух и комаров!»
Оставив их, в сады он полетел,
Туда, где есть не только лишь еда.
Поёт с тех пор он только о любви,
Петь не в садах заставила нужда.
***
А сможешь ли ты восхищаться болотом?
А для кого-то это работа!
Сказало семечко, упавшее в лесу,
Увидев над собою великанов:
«Не скоро здесь я вырасти смогу,
Все лучшие места у стариканов!
У них светло, а здесь внизу темно.
Тянуться к свету долго мне придётся,
Годами крохи света получать.
А вдруг мне в выси места не найдётся?
Стоят как исполины надо мной,
Лишь изредка от старости скрипят,
Сурово смотрят сверху на меня!
Наверно, там друг с другом говорят!
Кто я для них? Наверное, никто.
Лишь семечко, упавшее к корням.
Не знаю, есть ли сверстники вблизи?