Король распахнул дверь и быстрым, уверенным шагом направился к ложу принцессы. Прикоснувшись к горячему лбу бессознательной девушки, грозно посмотрел на лекаря и вопросил:
– Ей лучше?
Старый маг устало вздохнул и опустил глаза.
– Хуже, мой король.
– Сколько осталось? – хрипло спросил владыка и перевел опустелый взгляд на свою младшую и любимую дочь.
– Две недели, мой король, не более.
Некогда сильный и несгибаемый мужчина сейчас напоминал несчастного бедняка, просящего милостыню.
– Ты должен что-то сделать, Тавт, – умоляюще посмотрел он на старого врачевателя.
– Я буду день и ночь молиться святому Виктусу, чтобы послал нам спасение, мой король.
– Молиться? Что мне твои молитвы? – яростно взревел он. – Вон! Пошли все во-о-о-он!
Слуги, стоявшие у стены, засуетились и покинули комнату, старик быстро откланялся и последовал за ними. Один лишь принц остался стоять у проема двери, наблюдая, как устало склонился его отец над исхудавшим телом сестры.
– Я найду его, – прошептал принц и, выйдя из покоев, направился вдоль широкого коридора королевского дворца.
– Катерина! – взревел дядь-Сережа из кухни. – Где тебя носит? Иди сюда, лентяйка.
Устало вздохнув, отложила учебник. Завтра последний экзамен по философии.
– Иду, – заворчала я и поволочилась на кухню.
Уже из коридора донесся «аромат» перегара и сигаретного дыма, заставивший меня поморщить нос. Опять пил. Он часто этим промышлял, а когда у тети ночное дежурство в поликлинике, так вообще всегда.
Зашла в кухню и сразу зажала нос.
– Сгоняй за сигаретами, – дядя вальяжно махнул рукой. – Закончились.
У него зачастую проявлялись барские повадки при повышенном градусе. Откуда, не знаю, ведь в его роду знати не было. Кузнецы, да и те пьянчуги. Но дядьку моего это ничуть не смущало. Он «царь», а я, конечно, мышка на побегушках.
– Денег нет, – буркнула я. Надоело каждый раз напоминать.
Откуда им у студентки взяться-то? Вот завтра сдам последний экзамен и буду искать работу на лето. Но и потом за свое родимое покупать ему ничего не собираюсь. Максимум, буханку хлеба.
– А что, Юлька не давала? – настаивал «царь» пьяным голосом.
– Тетя Юля не дает мне денег, дядя, – отчеканила я утиным голосом, все еще сжимая нос, чтобы не задохнуться.
– Чейта? – настаивал тот.
Закатив глаза, уставилась на него, как на тугодума, коим он, собственно, и являлся.
