Будда на чердаке

Почти все мы, пересекающие океан на этом пароходе, были девственницами. У всех были черные длинные волосы и плоские широкие ступни. Все были невысокого роста. Некоторые в детстве не ели ничего, кроме риса, и поэтому ноги у них были кривоваты. Другим едва исполнилось четырнадцать, и они еще не вышли из отрочества. Иные прежде жили в городах и одевались по-городскому. Но по большей части мы были деревенские жительницы и на корабле ходили в старых кимоно, которые носили дома. Кое-кто из нас прежде жил в горах и видел море разве что на картинках. А дочери рыбаков вдоволь насмотрелись на море. У кого-то оно забрало отца, брата или жениха. Чей-то возлюбленный в одно несчастное утро прыгнул в воду и уплыл прочь. Теперь время отдаться на волю волн настало и для нас.

Первое, что мы сделали, оказавшись на пароходе, – показали друг другу фотографии своих мужей. Мы сделали это прежде, чем решили, кто из попутчиц нам нравится, а кто нет, прежде, чем сообщили друг другу, на каком острове жили и что заставило нас отправиться в путь, даже прежде, чем постарались запомнить имена друг друга. На всех без исключения фотографиях красовались молодые мужчины с темными глазами, густыми волосами и безупречно гладкой кожей. У них были волевые подбородки. Гордо посаженные головы. Прямые крепкие носы. Они были похожи на наших пропавших братьев и отцов, только лучше одеты: на них были серые сюртуки или европейские костюмы-тройки. Некоторые стояли на ухоженных зеленых лужайках рядом с уютными деревянными коттеджами, обнесенными белой изгородью. Другие непринужденно облокачивались на капот «форда» последней модели. Лишь немногих запечатлел фотограф в студии, где они сидели на неудобных стульях с жесткими высокими спинками, чинно сложив руки на коленях и смело глядя прямо в объектив, словно бросая вызов всему миру. Все без исключения мужья обещали встретить нас в Сан-Франциско, куда и должен был прибыть наш пароход.