Татьяна Устинова
Часы с секретом
Накануне вечером он сильно поссорился с женой, а утром выяснилось, что из сейфа в офисе пропали все деньги.
Замечательно. Ничего лучшего невозможно придумать для тридцатого декабря, даже если очень стараться.
– Кто первый увидел, что сейф открыт? – спросил Федор, рассматривая полированную дверцу, прикрывавшую бронированную панель. Рассматривать было нечего, но он все-таки рассматривал – что ему оставалось делать?!
– Я, – откликнулась Катя, и, отвернувшись от сейфа, Федор уставился на свою заместительницу.
Заместительница была как заместительница, ничего особенного – очочки, мышиного цвета брючный костюм, белая мужская сорочка с остроугольным воротником, длинные ногти с маникюром в виде отсутствия маникюра, сигарета и крохотный мобильный телефон, болтающийся на запястье.
Катя как Катя.
Сейф тоже был как сейф, тем не менее из его тесного свинцового нутра исчезли, испарились деньги.
Бутылка коньяка – пузатая, темного стекла, наполненная только до половины, осталась на месте и какие-то бухгалтерские книги – зачем они в сейфе? Кому и когда они могут понадобиться? Коробка с подарочными часами, очки с вылетевшей линзой – пыльная линза валялась отдельно, – все было на месте, кроме денег.
Катя подошла поближе, они повернулись и стали смотреть в сейф вдвоем.
– Я пришла на работу, заглянула сюда, думала, что ты уже приехал, и увидела…
– Что?
Катя тихонько вздохнула. У шефа редко бывало плохое настроение, но когда случалось, лучше всего было держаться от него подальше. Катя сейчас с удовольствием оказалась бы подальше. Жаль, что самолет только в полночь. Если бы он улетал утром, Катя была бы уже где-нибудь над Средиземным морем, наверное. Или нет?
– Я увидела, – голосом девочки-отличницы, которую подозревают в том, что она не приготовила домашнее задание, начала Катя, – что дверь в твой кабинет открыта, а тебя нет. Я все-таки зашла, потому что думала, может, ты за компьютером. За компьютером тебя тоже не оказалось, но сейф был открыт. Я подошла поближе и заглянула. И… увидела.
– Кто вчера последний уходил?
– Я точно не знаю. Я уехала, наверное, в половине десятого.
