Чумазый пастушонок в изорванном жилете из пожелтевшей бараньей
шкуры гнал стадо домой. Надвигалась гроза. Мальчик постоянно
оглядывался и смотрел на небо, надеясь, что богиня воздуха –
Даггри – будет щедра и позволит ему вернуться живым и
невредимым. Он покрикивал на худых коров и даже пытался щелкнуть
бичом, как это делал умерший старик-пастух. Получалось плохо. Он
был слишком мал и слаб. Иногда ему хотелось бросить этот тяжелый
кнут на землю и заплакать от бессилия и чувства постоянного
голода.
Весна была тяжелой. Несмотря на теплый климат, зима выдалась
неожиданно холодной и затянулась. Часто шел мокрый снег. Даже
седобородые старики такого не помнили. Они качали головами и
уповали на милость богов. Запасы кормов закончились, вот жители и
гнали коров на пастбище, чтобы оголодавшие за зиму животные
собирали остатки прошлогодней травы.
Пастушка звали Эгра, но жители деревни называли его Муффи, что
значит «Чумазый». Ему было около семи лет. После того как отец
погиб на промысле – круглый сирота. Матери он не помнил.
Редкие обрывки воспоминаний иногда всплывали в сновидениях, и тогда
над ним склонялось лицо незнакомой женщины.
Парнишка шмыгнул, вытер рукавом сопливый нос и оглянулся. Туча
приближалась. Она была такой же мрачной, как нрав хозяина –
норра здешних земель. Где-то в глубине черных облаков уже
поблескивали молнии. Подул ветер, поднимая гнилые листья и мелкие
веточки. Упали первые капли дождя. Одна из коров подняла голову и
жалобно замычала…
Спустя час, когда ливень разошелся не на шутку, на дороге опять
показался Эгра. Без стада, но с разбитым лицом. Когда он пришел в
деревню, обнаружил, что одна из коров пропала. Хозяин ударил его
хлыстом и приказал тотчас найти животное. Вот и пришлось пастушку
идти обратно, размазывая по щекам кровь, слезы и дождевые
капли.
Пастушонок поднялся на пригорок и, вздрагивая от раскатов грома,
пошел вдоль берега. Дождь лил все сильнее, взбираться было трудно.
Глина на тропе раскисла, и Эгра несколько раз упал на землю. Он
упрямо поднимался, вытирал ладошкой грязное лицо и брел дальше.
Вскоре он заметил дом на склоне холма. Эта развалюха стояла здесь
давно. Никто, даже самые древние старики, не знали, откуда она
взялась. Отсюда был хорошо виден берег залива, и деревня лежала как
на ладони.
