Яркий, длинный, солнечный день

Вадим Бельский родился в 1968 году в патриархальной белорусской деревушке, добрейшие жители которой с превеликим удовольствием отпраздновали вышеупомянутое событие и благополучно забыли о нем на следующее утро. Когда мальчик вырос, он реализовал-таки свое желание стать математиком. А когда парню исполнилось ровно 50, он счел этот возраст вполне достаточным для написания книги.

В настоящее время Вадим Бельский живет в Беларуси, в Гомеле, где преподаванием в университете зарабатывает себе на жизнь.

Полина вошла в подъезд, поднялась на второй этаж, тихонько шлепая босыми ножками по бетонным ступенькам, и взялась за ручку двери. Затаила дыхание. Открываясь, дверь скрипнула, и девочка замерла на пороге. Все тихо. Впрочем, из глубины квартиры доносился храп. Дверь в одну из комнат была приоткрыта – звук исходил оттуда.

Полина на цыпочках прошла мимо двери в свою комнату и спряталась под одеяло. Только сейчас почувствовала, как болит колено и ухо. Выбралась из-под одеяла, села на кровати. Ощупала правую коленку – опухло. Ухо горит. Посмотреться бы в зеркало, но Полина решила не зажигать свет. Девочке хотелось есть, но не хотелось выходить из комнаты. В конце концов голод пересилил.

Холодильник был пуст – только пачка пельменей. На столе она нашла получерствый кусок хлеба и банку с помидором, плававшим в рассоле. Отправилась обратно, с аппетитом жуя по дороге. Возможно, какая-то еда была в той, другой, комнате, где спали ее мать и отчим, но туда Полина не вошла бы ни в коем случае.

Доела, вытерла пальчики об одеяло. Попыталась заснуть, но не смогла. Взяла книгу, раскрыла ее, подошла к подоконнику и, положив книгу в бледное пятнышко лунного света, стала читать, помогая себе пальчиком.

Несмотря на то что Полина должна была пойти в первый класс только в сентябре, она уже умела читать. Заслуга в этом в основном принадлежала тете Анжеле с первого этажа, женщине с больными ногами, раздутыми, как шары. Тетя Анжела, в квартире которой всегда пахло чем-то сладким вперемешку с лекарствами, была единственным другом Полины во всем их дворе. Нет, пожалуй, еще Котя с пятого этажа. Тете Анжеле и принадлежала эта книга.

– А медведь и говорит… мужик, мужик, я тебя… заломаю…

– За-ло-ма-ю… заломаю, – повторяла про себя Полина, шевеля губками и наморщив лоб, стараясь лучше уяснить смысл не совсем понятного слова.