Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
14 сентября 1935 года Совет Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление о строительстве двух новых ГЭС – Рыбинской и Угличской. Специально для выполнения этой задачи в системе НКВД создали так называемый Волголаг, где отбывали наказание люди, осужденные в основном по политическим статьям. Именно им предстояло возвести на величайшей русской реке комплекс гигантских гидротехнических сооружений, в результате деятельности которых на карте СССР должно было появиться самое крупное в мире рукотворное море. Для этого планировалось пустить под воду старинный город Мологу, фабричный поселок Абакумово, свыше восьмисот сел, тысячи и тысячи гектар плодородной поволжской земли.
Руководить Волгостроем назначили майора госбезопасности Владимира Дмитриевича Журина, который сам в 1930 году получил десятилетний срок, участвовал в строительстве Беломорканала, но вскоре был досрочно освобожден.
В заместители ему отрядили еще одного старого чекиста – Якова Давыдовича Рапопорта.
И пошло-поехало!
По странному стечению обстоятельств, в тот день, когда в Москве принимали историческое решение, в некогда уездном городе Весьегонске, три четверти которого тоже попадало под затопление, явился на свет странный мальчик. Нет, поначалу ничего особенного в его поведении ни медики, ни родители не замечали. Пацан как пацан. Здоровый. Крепенький – недаром 3 кг 500 г родился. Правда, со временем выяснилось, что дитя – не слишком разговорчиво и малоподвижно, но это ничего – бывает!
Настоящие чудеса начали происходить после того, как Ваня сказал первое слово. В тот день в дом его родителей нагрянули взрослые дяди в форме и спешно объявили: «Вы подлежите переселению!»
Заплакала бабушка, схватился за сердце дед, с первых дней жизни внука установивший с ним какой-то особенный, совершенно неземной контакт.
А годовалый Ваня, доселе не знавший даже слова «мама», вдруг приподнялся в самодельной деревянной кроватке и четко произнес: «Не поеду!»
