За окном шёл дождь.
Она любила дождь, чувствуя в нем родственную душу. Особенно, когда внутри себя было тоскливо и мрачно. Когда от боли приходилось кусать край больничного одеяла и слёзы неконтролируемым потоком лились по щекам, подбородку…
Аля знала, что кроме этого дождя у неё нет больше друзей. Такого молчаливого, постоянного, преданного друга больше нет на свете. И, если бы она могла подняться, то пошла… Нет! Не так. Она выбежала бы на улицу, под эти упругие, холодные капли воды. Подобно цветку, подняла бы руки и лицо к небу. Промокнув через какие-то несколько минут, стало бы совершенно безразлично что тебе холодно и ты дрожишь. Это все неважно. Главное, ты можешь просто почувствовать такие нехитрые, обычные радости жизни. Вот только портит все эта приставучая «Бы». «Хотела бы», «могла бы», «сделала бы»… ОДНИ СПЛОШНЫЕ «БЫ»! Никуда от них не деться. И будущее совсем неизвестно.
Когда Аля начинала грустить, санитарка тетя Сима принималась её журить. Потом приговаривала: «Ах ты моя роза алая!» – и смешно причмокивала мясистыми губами. Аля смеялась и тут же хмурилась. Ведь она вовсе не прекрасна, как эти цветы в саду за окном.
Так смешно и грустно одновременно, осознавая, что даже в мире цветов есть свои короли и королевы… Благоухающие, статные розы и могильные цветы… Если бы она была цветком, то расположилась бы где-то посередине этой касты. Или к тем, что ближе к могильным. Стала бы бессмертником или цветком хризантемы.
Все это красиво, и очень лирично, но проза жизни прямолинейна. Аля как некая вещь, которая когда-то и кому-то была очень дорога, но вдруг, в один прекрасный день ее потеряли в суете сует. Забыли, как стараются стереть из памяти неприятные события, воспоминания и ненужных людей.
Когда была жива мама, ей было неведомо понятие одиночества. Теперь, когда мамы не стало, Аля понимала причину той наполненности и гармонии, что она имела, несмотря на мучающую боль и беспокойные дни и ночи. Всему объяснением была простая ЛЮБОВЬ. Тот вечный двигатель для безумств, ненависти, благородства, глупостей, для тысячи других вещей.
Теперь, в свой двадцать первый день рождения, Аля была одинока. Хотя, почему? Если относиться ко всему с юмором и оптимизмом, что очень к месту, то у нее в компаньонах ее недуг и старенький ноутбук. Кстати, второе было самым важным, трепетным предметом. В век технологий он дарил девушке безграничные возможности. Пусть только в пределах виртуального пространства. Пусть лишь до того, пока есть доступ в Интернет. Пусть! Это была одна из её немногочисленных радостей. Общаться в социальных сетях, искать людей по интересам. Чувствовать радость и гордость за себя, когда стихи, которые она писала, находили отклик. Здесь никто не знал, какая она на самом деле. Именно это и нравилось Але в виртуальной жизни. Девушка ни с кем не сближалась, игнорируя приходившие порой на почту письма поклонников с предложениями о встрече. И вот, пару дней назад, она снова получила весточку. От некоего Ивана Смирнова. Аля, как всегда хотела было проигнорировать сообщение, но почему-то кликнула на фото и изумилась.
