© Горбунов Е.А., 2010
© ООО «Издательский дом «Вече», 2010
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Дальневосточный регион всегда привлекал пристальное внимание политиков, дипломатов, военных и, конечно, разведчиков. События на огромной территории от Байкала и Владивостока до Токио всегда влияли на мировую политику и учитывались не только в политических салонах и дипломатических кабинетах, но и в генеральных штабах и разведывательных центрах крупнейших мировых держав. Всё, что происходило на просторах этого региона, учитывалось в Москве, Токио, Лондоне, Париже и, конечно, в Вашингтоне.
После эвакуации японских оккупационных войск из Владивостока в 1922 г. и подписания Пекинской конвенции 1925 г. между Советским Союзом и Японией были установлены нормальные дипломатические отношения. Заработали посольства и консульства, начали развиваться торговые отношения, и вроде бы ничего не омрачало мира и спокойствия в этом регионе.
Но, несмотря на внешнее благополучие, тайная война между разведками: нашими военной и политической и японской продолжалась, не утихая ни на один год. Тайный фронт не знал перемирия. Даже тогда, когда дипломаты обеих стран демонстрировали друг другу и мировому сообществу своё миролюбие, сражения тайного фронта были в полном разгаре. И воевали не только разведки. Тайные сражения велись и в генштабовских кабинетах, когда на стратегические карты наносились стрелы сокрушительных ударов по воображаемому противнику. И это было характерно не только для японского генштаба, который стремился переиграть позорный финал дальневосточной оккупации 1918–1922 гг. и смыть пятно с мундира «непобедимой» японской армии. В Москве, после оккупации Маньчжурии и наращивания сил своей дальневосточной группировки войск, тоже готовились к тому, чтобы смыть позор проигранной русско-японской войны и вернуть всё утерянное: южный Сахалин, Курилы, КВЖД и доминирующее влияние в Северной Маньчжурии.
Готовились серьёзно и основательно. Создавали военно-промышленный комплекс в Дальневосточном регионе, чтобы во время будущей русско-японской войны не зависеть от перебросок по единственной Транссибирской магистрали. Авиационные заводы в Комсомольске-на-Амуре и в Иркутске, также как и крупнейший судостроительный комплекс в том же Комсомольске, тому примеры. На создание военно-промышленного комплекса в оккупированной Маньчжурии Москва отвечала созданием такого же комплекса на Дальнем Востоке. Чтобы обезопасить себя от возможных налётов японской авиации на Транссиб, во второй половине 1930-х началось проектирование и строительство Байкало-Амурской магистрали. Так же, как и в Маньчжурии, в глухих таёжных районах подальше от любопытных глаз агентуры японской разведки развёртывалось строительство складов для мобилизационных запасов на год ведения дальневосточной войны. В общем, с нашей стороны делалось то же самое, что и по ту сторону Амура и Уссури. И ответ на вопрос, актуальный и для Москвы и для Токио: у кого больше сил и средств и кто сильнее в Дальневосточном регионе, должны были дать разведки. Японская разведка активно действовала на советской территории. Обе наши разведки, политическая и военная, покрыли густой агентурной сетью Маньчжурию и Корею и стремились проникнуть на японские острова. На этом участке сражения тайного фронта были в полном разгаре и в 1920-х, и в 1930-х гг.
