Его книги стоят на полке среди тех, без которых трудно жить. «Триумфальная арка» зачитана до того, что цвет переплета давно неразличим. То же с романом «Ночь в Лиссабоне». То же с «Тремя товарищами».
Отчаянье Равика, потерявшего бедную Джоан Маду, трогает до слез. Хотя ясно же – все это придумано. Не было никакой Джоан, не было никакого Равика. Или… был? Конечно, был! Вот он – смотрит с обложки старого томика, изданного в незапамятные времена. Взгляд внимательный, строгий, вопрошающий… Это сам Ремарк. Ему всего тридцать с небольшим. Но он уже знает о людях больше, чем люди знают о себе сами.
Возлюби ближнего! Такого, какой он есть, со всеми его пороками и недостатками. И вы увидите – это замечательный человек, который умеет плакать и смеяться, страдать и радоваться. Таким же был сам Ремарк – неправильным, но искренним, сомневающимся, но ищущим. Человек непростой судьбы, он подарил нам удивительно сердечные книги, оторваться от которых невозможно…
Это было тяжелое время…
Днем Эрих работал в редакции газеты «Шпорт им Бильд» в качестве ответственного секретаря, вечером, дома, садился за письменный стол.
Ютта не произносила ни слова. Сидела тихонько на стареньком диванчике, устроившись под торшером, и вязала.
Иногда Эрих поднимал голову, смотрел на жену и с тревогой в голосе спрашивал:
– Что? Ты что-то сказала?
Ютта улыбалась и отрицательно качала головой.
Денег в семье не было уже две недели. Ютта вязала свитер, который намеревалась продать на улице. Тогда они с Эрихом могли бы дотянуть до его зарплаты.
Ремарк писал роман. Он знал, что вещь получается совершенно провальная. В ней не было занимательного сюжета, не было круто замешанной интриги. Ничего не было, кроме старых, еще армейских дневниковых записей, которые Эрих решил оформить в виде книжки. Роман это будет или что-то еще, он пока не знал. Главное – выговориться, излить на бумагу все, что копилось в его голове десять лет.
Эрих Мария Ремарк. 1929 год. В начале творческого пути.
Ютта могла задать вполне естественный в их ситуации вопрос: на что мы будем жить? И не задавала. Наверное, понимала, что ответ может быть только один: не знаю.
Положение становилось отчаянным. Денег не хватало ни на что. Работа, которая у Эриха все же была, приносила копейки. Ну да, газета. Да, место в редакции. Но с его характером… Ютта радовалась, что Эрих хотя бы не пьет. В минуты депрессии с ним это случалось. Но сейчас, слава богу, он работал, как одержимый.