Тильда уходила из дому и раньше – обычное дело для кошки, не признающей никаких авторитетов. Уходила, но всегда возвращалась – голодная, изрядно потрепанная вольной жизнью, но однозначно довольная. А тут пошел уже шестой день. Я перестала спать, не закрывала на ночь ни входную дверь, ни форточку, все ждала, что она нагуляется и вернется. С кошками ведь ничего не знаешь наверняка…
Я подобрала Матильду еще котенком пять лет назад. Грязное, несомненно блохастое и жалобно мяукающее нечто сидело у моей двери. Вот потому квартира на первом этаже – это не самый лучший вариант, что всяк, кому не лень, от бомжа до бездомного кота, норовит прикорнуть на твоем придверном коврике. С бомжами разговор у меня был короткий, они как-то сразу понимали, что со мной лучше не связываться. Но то бомжи, а это зверь.
Зверь трясся от холода, переминался с лапы на лапу, но не уходил. Он зыркал на меня желтыми глазищами, испуганно прижимал уши, однако в ответ на мое строгое «брысь» лишь раздраженно дернул облезлым хвостом. Мне бы уже тогда догадаться, что все это неспроста, что характер у зверя сложный, с революционными замашками, и что нам, двум таким одинаково неординарным, на одной территории ужиться будет очень непросто.
Не догадалась. Уж больно тяжелый выдался день, такой тяжелый, что даже моя хваленая интуиция предпочла промолчать. Зато ни с того ни с сего активизировалась жалость. Жалость решила, что мне просто жизненно необходимо, чтобы кто-то постоянно вертелся у меня под ногами и отвлекал от дурных мыслей. Нет, я не брала зверя на руки, я просто распахнула дверь своей квартиры чуть шире, чем обычно, и тем самым обрекла себя на нескончаемые хлопоты.
Я долго не могла решить, какого пола мой зверь, и первые пару недель не называла его вообще никак. Мы жили вроде бы и вдвоем, но вполне автономно, пути наши пересекались исключительно на кухне. Там же, на кухне, я и узнала, что зверь, мне доставшийся, – девочка. Так сказала моя постоянная клиентка. Мы пили кофе после сеанса, когда она вдруг расплылась в улыбке и заметила, глядя на терзающего вчерашнюю газету зверя:
– Ой, какая у вас замечательная девочка! Как ее зовут?
– Матильда, – буркнула я и ногой отпихнула от себя зверя. – Если ласково, то Тильда.
Надо же, ласково…
Мой зверь одобрительно муркнул и больно куснул меня за пятку.
