Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам общая история, биографии и мемуары. Оно опубликовано в 2008 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-93273-285-7.

Аннотация

В новой монографии В.Хазана рассказывается об уникальной судьбе известного русского революционного деятеля, члена эсеровской партии Пинхаса (Петра) Рутенберга. Рутенберг был одним из главных участников событий, вошедших в историю России под названием "кровавое воскресенье" и давших толчок началу первой русской революции. Последующая жизнь Рутенберга оказалась связана с совершенно иной реальностью: возвратившийся в иудейскую веру и превратившийся в националиста сионистского толка, он стал одним из крупнейших еврейских лидеров, основателем энергетической промышленности Эрец-Исраэль и строителем будущего Государства Израиль. На обильном архивном материале автор раскрывает яркую и неоднозначную личность Рутенберга, его на редкость сложную и драматическую судьбу, а также тот весомый вклад, который он внес в русскую и еврейскую историю XX века.

Читать онлайн Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)


Предисловие

Человек, оставшийся верным старым обязательствам

Не историю нужно стараться делать, а биографию.

В. Шкловский. Сентиментальное путешествие>1

Не так знаменит, однако стоит внимания Пинхус (Пётр) Рутенберг. В 1905 готовил боевые дружины в Петербурге и снабжал их оружием. Он же вдохновитель и соратник Гапона 9 января 1905, а в 1906 «по заданию партии эсеров стал организатором и руководителем его убийства» (еще позже опубликовал записки «Убийство Гапона»). В 1919 эмигрировал в Палестину, там прославился электрификацией страны. Там – он показал, что способен строить; но в свои ранние годы в России – он не инженерствовал, а разрушал.

А. Солженицын. Двести лет вместе>2

В истории российского революционного движения, изобилующей незаурядными человеческими личностями, прихотливыми характерами и драматическими судьбами с их нередко неожиданными и причудливыми связями, трансформациями и переплетениями с событиями не одного лишь локально-географического, но зачастую мирового, всечеловеческого масштаба, имя Пинхаса (Петра) Моисеевича Рутенберга занимает далеко не последнее место. Что же касается его, члена эсеровской партии, революционера-террориста, действовавшего под именем Мартын Иванович и – вместе с делом Гапона – привлекшего к себе широкое общественное внимание, последующего превращения в крупного еврейского политического, общественного и хозяйственного деятеля в Палестине, то этот неожиданный кульбит и вовсе относится к одному из тех загадочных парадоксов мировой истории XX века, острота которых со временем не только не притупляется, но, наоборот, становится все более пронзительной и вызывает вполне объяснимый интерес.

На брошенный в «Сентиментальном путешествии» призыв В. Шкловского писать не историю, а биографию современники реагировали по-разному. М. Горький писал В. Ходасевичу 28 августа 1923 г.:

И сидел Степун, справедливо обличая Шкловского в том, что сей последний пользуется историей только как материалом для построения личной интересной биографии, а это-де – нигилизм. Верно. Или – неверно (Горький 1952: 192)>3.

Колебания Степуна в попытке определить доминирующее начало в подходе к оппозиции личная биография/история^ а вместе с этим волнующие любого пишущего человека жанровые презумпции – более чем понятны. Особенно когда речь идет о биографии личности, то и дело оказывающейся в самом пекле исторического процесса, в его наиболее горячих точках. Здесь невольно биографическое, персональное, интимно-частное становится репродукцией самых что ни есть общезначимых и общеинтересных исторических событий и обстоятельств. Безусловно, сквозь всякий индивидуально-биографический текст проглядывает широкая историческая панорама. Однако сама оптика такого «проглядывания» может иметь разные достоинства и ценность. В случае Рутенберга объем и многообразие связей его личной истории с «большой» историей – России, Европы, Палестины, в конце концов, всего мира – были явно выше обычного уровня.


Рекомендации для вас