Переводчик Людмила Васильевна Шарова
© Клабунд, 2020
© Людмила Васильевна Шарова, перевод, 2020
ISBN 978-5-0051-2468-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я предаю бумаге эти строки о давно минувшем времени, вывожу слова, воскресающие в памяти былое, как повод к размышлению о настоящем, описываю прошлое, чтобы задуматься о будущем.
Мое имя Йоханнес Гориц, я родился в Люксембурге в Немецкой империи. Мое положение регистратор прошений. Мой дом нa Траянском форуме в Риме открыт для всех образованных людей. Самые выдающиеся немцы, которые приезжали в Рим, всегда оказывали мне честь своим посещением. Таким образом мне посчастливилось принимать и угощать в моем доме Рейхлина, Коперника, Эрасмуса, Ульриха фон Гуттена> (1) и того, в конце концов ставшего знаменитым и как почитаемым, так и пользующимся дурной славой бывшего монаха Мартина Лютера> (2). Последний, если мне не изменяет память, был самый отменный едок; этот господин с одинаковым наслаждением варварски пожирал и роскошного каплуна и толстое жаркое из свинины. Вообще в нем удивительно хорошо уживались монашеское и варварское, немецкое и скифское, и это было именно то сочетание противоречивых качеств, которыми как нельзя лучше можно описать нравы, царившие в то время в «Вавилонски греховном» Риме. Тогда земля вращалась быстрее вокруг своей оси. Люди легко теряли равновесие. Кометы с длинными хвостами двигались над ночным горизонтом. Сатурн мерцал зловещим светом. Везувий и Стромболи выплевывали огонь. Войнам, революциям и религиозным гонениям не было конца, а гуманности не было и в помине, хотя все говорили о гуманизме. Как мог Рим в этом хаосе сохранить неизменными свои моральные ценности? Стоило ли удивляться тому, что скала Святого Петра закачалась и заколебались сами основы Святой Церкви? В свободное время, которое мои пространные служебные обязанности оставляли мне, я собственной рукой составил на латыни этот дневник римских событий, происходивших во время Борджиа. Эта рукопись была единственной ценностью, которую я спас от грабежа в Риме в 1527 году от Рождества Христова, того злосчастого года> (3), когда я потерял все, что имел, вплоть до здоровья моего тела и ясности моего разума.
Судьбе было угодно очень близко свести меня с выдающимся гигантом того времени, имя которому Александр Борджиа. У меня часто была возможность беседовать с его необыкновенно прекрасной и грациозной дочерью Лукрецией, а также с его Светлостью Герцогом Романья, Чезаре Борджия, как лично, так и в самом доверенном узком кругу, и составить мое собственное мнение об этих трех личностях, которые были одновременно и милыми и недоброжелательными, и в их душах уживалось множество противоречивых свойств.
