Не удалось полюбоваться красотами императорского дворца, а жаль.
По дому можно составить примерное представление о его хозяине. В
открытом доступе почти не было информации, фоток, обсуждений и
отзывов — кого попало сюда банально не приглашали, электронные
девайсы отбирали на входе.
Нас провели по нескольким техническим коридорам и вывели в
небольшой зал. Чопорный мажордом попросил подождать, пока император
освободится, и исчез, оставив нас в приятной компании впечатляющего
по разнообразию бара. После жаркой битвы как раз хотелось
освежиться.
— Ну и денек. — Радзивилл безошибочно выбрал самую старую и
дорогую бутылку коньяка и щедро плеснул себе в стакан. —
Будете?
— Не, я лучше лимонадика. — Проигнорировал усмешки стариков и с
громким пшиком вскрыл железную банку, покрыв ладони инеем. — Люблю
холодненькое.
— Молодежь, — покачал головой ректор, передавая второй стакан
Распутину. — Будем!
Мариновали нас недолго. Обычно в подобных ситуациях смотрели,
как ведут себя «гости», переживают ли, мучаются угрызениями совести
и так далее. Нас с гоблинкой и кицунэ прочитать не смогли, а
старики явно чувствовали себя довольно хорошо.
В один миг без всякого пафоса в зал вошел новый человек. Некогда
он был силен, красив и статен, но теперь я видел крайне уставшего
мужчину с тщательно замаскированными мешками под глазами и
морщинами на лице. И дело не в возрасте, а в постоянно снедающем
императора стрессе. Оно и понятно, руководить крупнейшей империей в
мире — это тебе не финики собирать.
— Здравствуй, Николай. — Он поздоровался с ректором за руку. —
Налей и мне.
Радзивилл степенно кивнул и потянулся к бутылке, пока мы с
Распутиным стояли в поклоне, а девушки и вовсе упали на пол.
— Обойдемся без церемоний, — вздохнул император и испытующе
уставился на меня. Его взгляд словно вопрошал, какого хрена я здесь
забыл и зачем вообще доставляю неприятности. — И представлений. У
меня был тяжелый день.
— У нас тоже, — в тон ему ответил Радзивилл. — Тебе ведь
доложили о нападении?
— Да, я наблюдал запись с дрона. Зрелище... впечатляющее. —
Вероятно, в голове Николая Шестого вертелось другое определение, но
он не стал его озвучивать. Глотнув коньяка, он сел на трон (и ведь
я его не замечал!), поправил подушку под задницей и вопросительно
уставился на Радзивилла. — О чем ты хотел со мной поговорить?
