Таксист, молодой темнокожий парень, лихо свернул на Пятую Авеню. Сидевшая в салоне Софи Аддисон сразу занервничала. Она не любила проезжать мимо площади, где до 2001 года стояли башни торгового центра. Хотя после теракта прошло уже много лет, но ей до сих пор помнился тот ужас, что испытали они с матерью в те страшные дни. И хотя никто из их знакомых не погиб, Софи старательно избегала это ужасное место.
– А можно проехать по другой улице?
Таксист ее не понял.
– Почему по другой? Здесь же ближе. И машин меньше.
Софи тоже неоднократно замечала, что по этой улице люди стараются не ездить. Не желая показаться слишком сентиментальной, скованно попросила:
– Давайте свернем на параллельную улицу, хорошо?
Парень пожал плечами – ему-то что? И свернул на Седьмую авеню. Здесь движение было куда плотнее, и ползли они как улитки. Но тем не менее через двадцать минут Софи была на работе.
Ресторан «Огни Нью-Йорка» не имел звезд Michelin и в перечень модных не входил, но имел хорошую репутацию и его посещала достойная публика, главным образом клерки из окрестных офисов. Софи, как внештатная официантка, работала по утрам – с восьми до четырех. Вечером заработки были на порядок выше, поэтому по вечерам работали уже штатные официанты. Но и утром можно было неплохо заработать, особенно если учесть немаленькие чаевые. Конечно, они складывались в общий котел, но Софи из него перепадала вполне достаточная доля.
Она училась в медицинском колледже в Бруксе, надеясь со временем стать дипломированной медсестрой, как и ее мать. Мама осталась в Антанте, где работала в стоматологическом кабинете, помогая немолодой уже миссис Лейн, дантисту. Практика у них была небольшая, но устойчивая. Пациенты посещали миссис Лейн много лет, не желая менять проверенного дантиста на новомодные стоматологические клиники, да еще пара-тройка холостяков приходила к ней гораздо чаще, чем требовалось, в надежде соблазнить-таки мисс Кристин Аддисон прелестями стабильной семейной жизни. Но мама, раз обжегшись, не только вернула себе девичью фамилию, но и прониклась твердым убеждением, что мужчинам доверять ни в коем случае нельзя.
