День рождения я встретила в отделении неврозов. Хожу в это унылое заведение с маленькими серыми клетушками-кабинетами, безликой советской мебелью и спертым больничным воздухом. Обстановка не радует, но от процесса я в восторге: впервые обнаружила, что в природе водятся разные мужчины, то есть они бывают не только высокие и красивые. Существует и множество других сортов, имеющих право на жизнь. Первым мужчиной такого рода был некий врач, по всей видимости, главный, о чем сообщало его большое кресло. Диван, где я всегда ожидала приема, находился как раз напротив его кабинета, дверь которого он держал открытой.
«А он ничего», – подумала я, сев на диван в первый раз. Он медленно перевел взгляд от рабочих бумаг на меня. «Интересно, что она здесь делает?» – прочитала я в его глазах, которые вдруг вспыхнули, а на лице на мгновение поселилось любопытство, которое он быстро упрятал подальше.
– Девушка, а вы к кому? – спросил он с медицинским равнодушием и спокойствием египетской мумии.
– Я к Тамаре Борисовне.
– А можете мне сказать ее телефон? – мумия оживилась, изображая заинтересованность.
Я назвала телефон, услышанные цифры как будто разочаровали его. Он их не записал и звонить не стал, а быстро накинул плащ и вышел. «Как странно», – думала я, гипнотизируя пустое место, где только что был мужчина.
«Курение – это попытка заполнить внутреннюю пустоту хотя бы дымом» – прочитала я надпись на стене. С тех пор я регулярно сталкивалась с Лешей, так его звали, и при встрече старалась его рассмотреть, так как он мне скорее нравился, хотя в нем не было ничего, что меня обычно привлекало в мужчинах, кроме, пожалуй, роста. Он был высок, но худ, как жердь, или почему-то казался худым. «Я видел в этой жизни все – смерть, страдание, одержимость, и нет ничего, что может меня удивить», – говорил его рыбий безразличный взгляд.
Мне нравился его белый халат, в детстве я очень любила играть в больницу, особенно с мальчиками, и была уверена, что в его кармане лежит волшебная таблетка от всех страданий. У него была большая голова (умный, подумала я) и густые волосы (значит, здоров). Он двигался плавно и медленно, как морское животное. Я смотрела на Лешу и мысленно играла с ним в куклы, где куклой был он. Я примеряла на него разную одежду и помещала в разные места воображаемого дома. Сначала я нарядила его в шелковый домашний халат, дала в руки газету и положила на диван, потом посадила за обеденный стол и налила кофе, затем уложила на белые простыни широкой кровати. Для игры в семью Леша подходил. Так продолжалось несколько месяцев. Я приходила в клинику, «играла» с Лешей, потом заходила в обшарпанную дверь с надписью: «ПИТУБЛЬ Т.Б. – психотерапевт».
