ЕХАЛ ПОЕЗД – ШПАЛЫ, ШПАЛЫ…
о пользе нахрапистости
Милиционер с обычной внешностью деревенского недоумка то и дело наклонялся к своему напарнику, старшему по званию, и тихонько, чтобы не было слышно окружающим, спрашивал, – как пишется на казённой бумаге то или иное заковыристое слово:
– «Мудак» – пишется с двумя «д» или с одним? – краешком уха услышал я его очередной вопрос.
Милиционер, тот, что спрашивал, смущался, ёрзал шариковой ручкой под носом, всем своим видом показывая угодливость и старание.
Старшой ткнул товарища кулаком в бок, на что товарищ с обидой в голосе сказал: «Ну, ведь он меня так назвал при исполнении. Я же протокол пишу…». Старшой выдернул из-под его ладони листок, и сам стал что-то быстро-быстро карябать на небольшой коричневой бумаге плохого качества. Перо время от времени спотыкалось об остья на её структуре, оставляя небрежные кляксы.
Младшой порывисто вытащил из полевой сумки военного времени мятый, зачитанный сборник указов и правил для железнодорожных пассажиров, и строго, но вежливо предложил мне с ним, то есть со сводом указов, познакомиться.
Знакомиться с очередными указивками, в большинстве своём бестолковыми и бесполезными, а то и вовсе устаревшими, у меня не было никакого желания, и я вернул столь ценную книжицу милиционеру, сказа, что без очков я ничего не вижу, а их-то, как раз я и забыл прихватить в дорогу.
Младшой укоризненно покачал головой, мол, ай-яй-яй! как же так, взрослый человек, а необходимое забывает, вздохнул и засунул справочник обратно к себе в планшетку.
…Мы хорошо сидели и хорошо ехали, если бы не этот неожиданный казус.
Мне неожиданно подфартило. Подфартило и моему другу, молодому писателю Николаю Наседкину. Мы ехали с ним в Москву, в издательство за вожделенным гонораром. Ему и мне причиталась энная сумма: мне за стихи, ему за прозу. Мне – небольшая, ему, как раз наоборот. Настроение было весёлое и беспечное.
Я знал Колю, как сдержанного интеллигента столичной выучки и неожиданностей от него не предполагал.
Взять билет на московский поезд – целая проблема, и я ещё с полудня уговаривал Колю поехать на автобусе с очередной партией «челноков». Доедем тихо и без приключений.
Но мой друг более опытный в таких поездках сказал, что в подобных автобусах среди дороги где-то за Рязанью, то ли уголовники, то ли переодетые милиционеры начинали делать «шмон», то есть брать с путников поборы, и по-крупному, с каждого носа.
