Дождливым осенним вечером Виктория Денисовна возвращалась из магазина. Она не спешила, несмотря на непогоду, дома ее никто не ждал. Возле подъезда ей под ноги с писком бросился черный котенок. Сначала она хотела лишь покормить его. Но, посмотрев на дрожащий комочек, она решилась. Оставить в ноябре на улице маленького котенка – обречь его на верную смерть. Напоив его молоком, Виктория Денисовна снова собралась в магазин, на этот раз в отдел товаров для животных.
В Божественном плане все расписано по секундам. Вернись она из магазина чуть раньше или чуть позже, жизнь пошла бы совсем по-другому. Но однажды она решила: «Да будет воля Твоя…», приняла все, что есть в жизни, что в нее приходит, и боль от потери стала терпимей. С тех пор так и жила, по воле Божьей.
Открывая дверь своей квартиры, она услышала странные звуки на лестнице, ведущей на крышу. Оставив в прихожей пакеты, она стала подниматься по ступеням.
– Что ты делаешь?!
Молодая девушка пыталась открыть люк на крышу.
– Мне надо… на крышу…
– Зачем?!
Девушка расплакалась.
– Пойдем со мной, поужинаем, у меня сегодня вареники с клубникой. Расскажешь, что случилось.
Даше было восемнадцать лет. Она училась в медицинском колледже, после смерти матери жила с родной тетей. Все сломалось за несколько дней: не сдала зачет, рассталась с парнем, разругалась с лучшей подругой, тетя вышла замуж.
Девушка водила вилкой по тарелке, смешивая сметану с клубникой.
– Когда мы случайно остаемся одни, на кухне или в прихожей, он трогает меня за грудь, за… ягодицы. Я рассказала тете, она раскричалась, что я выдумываю, наговариваю на порядочного человека. Подруга сказала, что мне, наверное, показалось… Мне надо уйти от тети, но некуда…
Даша опять заплакала.
– Оставайся сегодня у меня, завтра подумаем, что с тобой делать.
– Спасибо. Зачем вы это делаете?
– Не знаю… Пойдем, покажу комнату, где будешь спать.
Они вошли в детскую комнату. Даше сразу же бросилась в глаза фотография с черной ленточкой. Виктория Денисовна взяла портрет.
– Я заберу в свою спальню.
– Нет-нет, пусть стоит. Как ее зовут… звали?
– Женя. Евгения.
– Простите… я могу спросить?
– Она умерла пять лет назад, ей было девятнадцать, она очень хотела жить, но опухоль… А ты, глупый котенок… Впрочем, я тебя понимаю. Когда Женя ушла, я тоже хотела… Но испугалась. Мы боимся жить, мы боимся умереть. Но иногда страх жизни сильнее страха смерти.
