Пустырь на окраине Москвы. Раннее утро. Вокруг серо и уныло. Рассвет еще не вступил в свои права. Засохшая серая трава и бурьян поодаль запорошены легким инеем. Облетевший кустарник с чудом сохранившимся листком на вершинке чуть покачивает им на ветру. Вдали видны дома и серый бетонный забор. Оттуда несется голос проснувшегося города: гул машин, крик дворников, звон трамваев. Припорошенный легким снежком и покрытый ржавчиной люк в земле в самом центре куста неожиданно приподнялся. Над ним сразу заклубился легкий парок, какой может идти только из теплого помещения. В щель выглянуло чье-то лицо. Внимательно осмотрелось вокруг. Никого не было в этот ранний час на пустыре.
Люк сдвинулся в сторону. Из темного нутра теплотрассы, оперевшись руками в перчатках на чугунные края, ловко выбралась худенькая девчонка лет тринадцати-четырнадцати в мальчишечьей куртке с серыми полосами по рукавам и джинсах с кожаными заплатками на коленях. Одежда была не больно чистая, но без дыр. На ногах стоптанные крепкие сапоги, в руках спортивная сумка и несколько свернутых пластиковых пакетов. Светлые длинные волосы пышно раскинулись по плечам. Их явно не так давно помыли. Симпатичное чистенькое личико с синяком на виске и ссадиной на скуле повернулось во все стороны. Глаза еще раз зорко осмотрели окрестности. Девчонка наклонилась над люком и приглушенно крикнула в темноту:
– Быстро-быстро, пока никто не появился!
На свет божий показалась черноволосая мальчишечья голова с темно-карими глазами и смуглой кожей. Под левым глазом имелся роскошный фингал. Подросток легко вымахнул из люка и тут же наклонился над ним:
– Эй, шкет! Руку давай!
Смуглому было на вид лет шестнадцать. Он был высок и крепок в кости, хотя личико выглядело еще совсем детским. В мужском ватнике не по размеру, подпоясанном истертым кожаным ремнем и спортивных штанах. На ногах мужские теплые сапоги с выдранными замками. Чтоб не спадали, в коже были проделаны дырки, через которые протянуты куски бечевки на манер шнурка.
Пацан легко выдернул из нутра теплотрассы мальчонку лет пяти, худенького и щуплого, одетого в серое зимнее пальто, довольно длинное и подпоясанное по талии женским шелковым платком. Из-под него выглядывали растоптанные сапоги и теплые штаны с начесом. На голове топорщилась меховая вытертая шапка, размера на три больше детской головенки. Воротник был тщательно подвязан серым шерстяным шарфом. Светлые глазенки зорко осмотрелись вокруг. Рука в самодельной варежке поправила шапку, чтоб не сползала на глаза. Черноволосый мальчишка вытащил из кармана ватника спортивную шапку и натянул на непокорные вихры. Потом натянул перчатки. Девчонка торопливо прикрыла люк. Обернулась к мальчишкам:
