Узлы были сделаны на совесть. До петли, обвивавшей ноги, удалось дотянуться и даже ухватить ее зубами, но это не помогло – тугая конопляная веревка не поддавалась. Да и много ли толку от свободных ног, если руки все равно намертво связаны за спиной? Старый Али-Хаджи часто говорил: видишь, что дергаться бесполезно, – не трать силы, прибереги их до подходящего мига. Сейчас оставалось только поудобнее устроиться в тряской повозке да посматривать через прореху в рогоже на густой лес по сторонам, тощий конский зад впереди и двух толстяков, правящих колымагой. С этой парочкой неповоротливых бочек вполне можно было сладить, если бы не проклятая веревка. Лес шелестел кипучей листвой раннего лета, увальни негромко болтали друг с другом, грубая повозка скрипела, подпрыгивая на корнях деревьев.
– Да чтоб мне! – прошипел один из толстяков. Второй громко выругался. Повозка остановилась.
Сквозь дыру в рогоже было видно, что путь впереди преграждают двое. Один, рыжеволосый, рослый и крепкий, стоял прямо посреди дороги и поигрывал кинжалами. Второй, среднего роста, худощавый и широкоплечий, приготовил длинный деревянный лук. И, хотя оружие было опущено, а стрела спокойно лежала на не натянутой пока тетиве, не было никаких сомнений: один миг – и стрела окажется в груди противника.
Старому Али-Хаджи понравилось бы, как этот белобрысый держит лук. Очень понравилось бы.
– Добрый вам вечер, святые отцы, – весело сказал лучник. – В город направляетесь? Что везете?
– Что может быть у бедных монахов из Ньюстеда? Пустая повозка.
– И кошельки пустые? Зачем ехать на завтрашнюю ярмарку с пустой повозкой и без денег? Скарлет, срежь у них кошельки и проверь, что в телеге. Только осторожно.
Белобрысый чуть приподнял лук и едва заметно натянул тетиву. Его напарник ловко срезал поясные мешки монахов, бросил под ноги лучнику и направился к повозке.
– А звенят, словно полные. Не переживайте, святые отцы, каждый пенс пойдет на доброе дело. Ну, что там, Скарлет?
– Два мешка. Кажется, с мукой. Котомка со снедью в дорогу, – начал рыжий парень с двумя кинжалами и вдруг растерянно добавил:
– Девка.
– Что?
– Девка, говорю. Связана. Избита. На сарацинку похожа.
