День у Анатолия не задался с самого начала. Его вообще частенько все раздражало в последнее время, но сегодняшнее утро было просто невыносимым!
Он жутко не выспался после вчерашнего и, когда пришло время вставать, был готов расколотить этот чертов пиликающий будильник об стену! Вот только будильник был на телефоне, за который он еще не до конца выплатил кредит…
Охая и зевая, он кое-как добрался до кухни, поставил кофе на плиту и пошлепал в туалет. Там то ли задумался, то ли замечтался – в общем, «взмедитнул», как любили подкалывать его на работе, и очнулся лишь от запаха горелого кофе. Умудрившись порезаться во время бритья и не дочистив зубы, ему пришлось бежать на кухню (ударившись при этом мизинцем об угол, отчего он взвыл так, что задрожала люстра) – но бесполезно: кофе бегал быстрее. В смысле, успел убежать еще до того, как Толик дохромал до плиты.
Обжигаясь и матерясь, он вылил остатки в раковину и, поняв, что уже опаздывает, принялся натягивать на себя рубашку с пиджаком, упорно не попадая в рукава и не находя пуговиц. Опаздывать ему было никак нельзя – Гена, начальник отдела, сука редкостная, грозил ему уже третьим взысканием за мелкие промахи и обещал оставить без бонусов в этом месяце. Вот интересно, почему стоит только человеку чуть-чуть подняться по служебной лесенке, взобраться на какую-то лишь одну жалкую ступеньку – как он тут же начинает радостно чморить подчиненных, испытывая от этого прямо-таки садистское удовольствие? Или все дело в том, что Гена – мудак еще тот, это признавали все в отделе? И за что только его назначили… Хотя, может, как раз за это… А так – работает-то всего ничего, талантами не блещет. Сам-то Толик куда умнее и опытнее, да и стажу больше, а вот поди ж ты… Не везет так не везет.
Но ничего, настанет и на его улице праздник – и тогда уж он точно оторвется! Никому не спустит, все долги раздаст…
Пока, правда, праздником и не пахло. Как ни надрывался Анатолий, как ни старался показать себя перед начальством и зарекомендовать себя с лучшей стороны – ничего не выходило. Сверху на него внимания не обращали, продвигали вечно каких-то не тех («своих да наших, кто вовремя подлизнуть успел» – завистливо шипел Толик про себя), а его просто не замечали. И считали вовсе не «многообещающим и перспективным», а очередной мелкой сошкой, копошащейся в ненужной рутине. Как ни старался он проявить себя, как ни надрывал жопу – все усилия были тщетны.
