Вторая половина мая. Почти лето. Черёмуха отцвела, и холодов больше не будет. Светлая кухня заполнена солнечным светом. Панельная двенадцатиэтажка Саратова. Форточка открыта, и майский ветерок колышет тюлевую занавеску. Запах сирени, цветущих садов: дом стоит на границе частного сектора. Солнце отражается на сверкающих поверхностях столов, шкафов. Всё блестит и искрится. В квартире так чисто и свежо, что можно подумать, тут никто не живет, что это какая-то выставочная кухня, которую нужно показывать как образец порядка.
Но в квартире живут. За столом на кухне двое. Мужчина двадцати пяти лет. Коротко стриженные тёмно-русые волосы аккуратно расчёсаны. Правильные черты лица делали его симпатичным и не запоминаемым. Мужчина пьёт утренний кофе и любуется девушкой.
Напротив сидит девушка двадцати трёх лет. При быстром взгляде её можно было бы принять за бурятку или якутку. Чёрные прямые волосы, узнаваемый разрез глаз, смуглая кожа. Но стоит присмотреться, как восточные черты лица начинали исчезать, а серые глаза, остренький тонкий нос, губы, брови и главное – сам овал лица – свидетельствовали: славянка. Свою национальность девушка гордо именовала «сахалярка» и не забывала добавить: «Если что – зарежу и шкурку на бусы поменяю». Перед девушкой – чашка кофе, блокнот и недорогая шариковая ручка.
– Снова получается больше пятидесяти, – подняв глаза на Стаса, сказала Лиза.
Стас молча, с любовью посмотрел на девушку и пожал плечами:
– С моей стороны двое. Я и Платон. Согласись, мы не можем провести свадьбу без жениха. Гости этого не поймут.
– А без свидетеля?
– Без свидетеля можно, но Платон обидится. Он уже готов. Купил ментоловые конфеты и коробку презервативов.
Лиза округлила глаза и вопросительно посмотрела на Стаса.
– Ну, он, как свидетель, хочет там с твоими подружками познакомиться, – объяснил ассортимент покупок Стас.
– Коробку? – недоверчиво спросила Лиза.
– Платон – оптимист. Или я должен разрушить его иллюзии?
– Так. Серьёзно. Не отвлекай, нам в ресторан ехать, а мы численность гостей не знаем. Давай попробуем чуть больше пятидесяти пригласить?
Стас отхлебнул кофе, улыбнулся, посмотрел на Лизу:
– Насколько больше пятидесяти?
– Ну, семьдесят? – вжимая голову в плечи, виноватым голосом тихо проговорила Лиза, не глядя на Стаса, вопросительной, на всякий случай, интонацией. Помолчала и, поскольку небеса не разверзлись, добавила: – Семьдесят пять?
