Белая. Разговор через стенку больничной палаты

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам детская проза, книги для подростков. Оно опубликовано в 2020 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-222-35003-4. Книга является частью серии: Хорошая проза.

Аннотация

Повесть «Белая» победила в специальных номинациях «Выбор библиотек» и «Открытое читательское голосование» IX Ежегодного литературного конкурса «Новая детская книга» (2018). В 2020 году «Белая» стала лауреатом международной премия имени В. П. Крапивина, став выбором литературного совета.

Это история о том, как встретились двое – обиженный на весь мир Антон и умственно отсталая Бэла. Они лежат в больнице в соседних палатах. Девочке не позволено выходить, и ребята переговариваются через розетку. Оба чувствуют себя брошенными, не нужными своим отцам: папа Антона недавно ушел из семьи, а папа Бэлы наведывается в больницу, только чтобы оплатить лечение. Единственное, что спасает от одиночества, – голос из розетки. Ребята еще не знают, что им не суждено увидеться…

Читать онлайн Елена Бодрова - Белая. Разговор через стенку больничной палаты


© Елена Бодрова, текст, иллюстрации, 2019

© OOO «Феникс»: оформление, 2019

© В оформлении обложки использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com, 2019

1

Белая ворона. На голубой стене здания, со стороны двора, краской нарисована белая ворона. Она стоит и смотрит прямо на дверь. Какая-то странная маленькая дверь, как будто для гномов, и всегда закрыта. На ней висит огромный ржавый замок. Слишком большой для такой маленькой двери.

Я стою на газоне. Хотя написано, что по газону ходить нельзя. Я, правда, и не хожу. Я стою. Ходить мне трудно.

Трава напоминает мне о футбольном поле. Вон там ворота. Я разбегаюсь, бью по мячу, он ровной линией летит прямо в середину ворот, ударяется о сетку, отскакивает.

Правда, все не так. Я будто вижу все в обратной перемотке: не отскакивает, не ударяется о сетку, не летит в середину ворот, я не бью по мячу, я не разбегаюсь. Я стою и глазею на траву. Надо мной – десятки молчаливых темных окон, сзади меня – голубая стена с белой вороной, впереди – зеленое футбольное поле-газон. Мне нельзя вперед. Я должен повернуться, доковылять до этого здания и поселиться за одним из этих тусклых окон.


2

Снимаю башмаки и надеваю тапки. Правда, не сам. Мама снимает башмаки и надевает мне тапки. Под ногами мелкая кафельная плитка грязно-желтого цвета. Белые металлические весы – еще из каменного века, наверное, – ждут меня. Длинная серая вертикальная линейка измеряет мой рост, длинная серая горизонтальная линейка измеряет мой вес. Зачем это им? Зачем им мой рост и вес, если я и хожу-то с трудом?

Маму не пускают на лестницу. Говорят, надо прощаться вот здесь – на этой мелкой кафельной плитке. Я смотрю: там, где лестница, – крупная черно-белая плитка. Как в шахматах. Интересно, это как-то связано с прощанием? Здоровые не должны ступать на шахматную плитку? А больные ступают и превращаются в шахматные фигуры, которые в любой момент может кто-то срубить? Так, что ли?

Вообще-то я не любитель шахмат. Я люблю футбол.

Идти по лестнице приходится долго. Мама сказала, что скоро я смогу ходить быстро. Совсем скоро. Она так и сказала: «Скоро ты сможешь ходить быстро и даже бегать. Потерпи. Совсем скоро!» И если я ей и поверил поначалу, то фраза «совсем скоро» в конце… В общем, не стоило ей так уж настаивать на слове «скоро». Оно как-то порастратило свою силу.


Рекомендации для вас