Барбадос
Мерное, умиротворяющее покачивание, легкий плеск воды о борт
корабля. Вернее, о скулы его носа. Потому что он сейчас лежит на
нижней палубе в кокпите. Самое поганое, неудобное и сырое место по
определению должно было достаться именно им. Впрочем, если бы не
они, то здесь непременно расположилась бы команда купца. Но тот уже
слишком давно занимается особым видом приработка, а потому команде
повезло, и они расположились подальше от носа.
Правда, преимущества команды выглядят как-то уж очень
сомнительно. Живой груз «Лотоса» источает столь неприятные и
крепкие ароматы, что они проникают даже сквозь на совесть
проконопаченную переборку. А ведь в самом начале путешествия все
было намного хуже. Из отсека с «живым товаром» шибало таким
смрадом, что, казалось, его можно ощутить физически.
Однако Патрику удалось убедить капитана время от времени
производить помывку «пассажиров» и их обиталища. Добиться доступа к
корабельной аптечке, и помочь страдающим от болезней. Убедить своих
товарищей по несчастью хоть как-то сохранить человеческий облик.
Конечно, максимум, что они могли, это регулярная приборка отсека,
ставшего их временным пристанищем. И какой бы это ни было малостью,
результат все же был налицо. За время океанского перехода не умер
ни один из пленников.
Их было ровно пятьдесят человек. Все ирландцы, приговоренные к
десяти годам каторжных работ на плантациях в Вест-Индии. На тех
самых плантациях, где белые рабы выдерживают едва ли пять лет.
Отчего рабы? А кто они еще? Каторжане? Рабы и есть. И обращаются с
ними соответственно. Хозяин может делать со своей собственностью
все, что ему заблагорассудится.
Шейранов никогда не задумывался над проблемами рабства, считая,
что это был удел чернокожих. Нет, он, конечно же, читал «Одиссею
капитана Блада». А кто не читал? Но ведь там говорилось о том, что
в рабство продали осужденных бунтовщиков, приговоренных к смертной
казни. Вот только оказывается, Рафаэль Сабатини слегка лукавил,
если не сказать больше. Впрочем, чему тут удивляться, не мог же
англичанин написать о том, что его родина повинна в самом настоящем
геноциде. Причем джентльмены проделывали это не только с туземцами
в колониях, но и со своими давними подданными и соседями.
Впрочем, Ирландия для англичан всегда была всего лишь колонией.
А потому и к жителям этого острова отношение было ничуть не лучше,
чем к африканским дикарям. Ирландцев хватали прямо на улицах,
вытаскивали из собственных постелей и выносили им суровые приговоры
по самым что ни на есть надуманным обвинениям. Согласно большинству
из них, осужденные отправлялись в колонии, где ощущалась постоянная
потребность в рабочей силе. Помимо приговоренных по несправедливым
обвинениям, чуть не половина поставляемых на рынки Вест-Индии
ирландцев – просто похищенные и увезенные в безвестность.
