Бандит
– Катерина, ты далеко-то не отходи, – невольно осматриваясь по
сторонам, произнес мужчина лет пятидесяти пяти.
Ну и что с того, что вокруг степной простор. Это только на
первый взгляд тут все, как на ладони. А на самом деле, если с умом,
то в степи можно укрыться не хуже, чем в лесу. Овраги, балки,
промоины, русла ручьев и речек, камыши, заросли высокой травы.
Всего этого в избытке даже в Калмыцкой степи, а уж в этих краях и
подавно. Предгорье. Так что степь тут изрезанная складками, как
лицо старика морщинами.
– Да я тут, рядом, – послышался в ответ задорный девичий
голос.
Парень, устроившийся на одеяле, расстеленном на траве, замер,
так и не донеся до рта ложку с кашей. После чего невольно
обернулся, отыскивая девушку взглядом. Ну невозможно нормальному
мужчине проигнорировать такой чистый и звонкий голосок. Хотя бы
оттого, что он по определению должен принадлежать писаной
красавице.
Ну и что с того, что с обладательницей этого голоса он уже не
первый день путешествует бок о бок. Это дело такое. Красотой
любоваться никогда не устанешь. А посмотреть тут было на что.
Статная, стан тонкий, как лоза, крутые бедра, толстая русая коса,
овальное личико с правильными чертами и природным румянцем. А еще
глаза. Большие, голубые, с завивающимися длинными ресницами и
темными дугами широких бровей.
Оно, конечно, девице больше пристало хаживать в сарафане, а не в
армейской песчанке. Но, с другой стороны, в дороге форма куда
удобнее. Да и не испортить никакой одеждой такую красоту. Ты ее
хоть в рубище наряди, а все равно от одного только взгляда нервно
сглотнешь, дабы не пустить слюну по губе. Красавица, чего уж
там.
– Паша. Паша, итить твою, через коромысло.
– А? Что? А, дядь Ваня? – встрепенулся паренек, получив тычок в
плечо, от чего едва не уронил с ложки кашу.
– Доедай быстрее и меняй Петра. Еще чуть, и Прохор Иванович
погонит нас дальше.
– Ага. Я мигом, дядь Ваня, – запихивая в себя кашу, но продолжая
искать взглядом девушку, ответил паренек.
– Да не гляди ты так. Ишь слюни пускает. Дай девке до ветру
спокойно сходить. А то вот так сглазишь, и она еще до кустиков
напрудит в штаны.
– Да ладно, дядя Ваня. Скажешь тоже. Я не глазливый.
– Ну да, ну да, разве что до баб охочий. Сколь в пути, все с
девки глаз не сводишь.
– А что, нельзя? За погляд денег не берут.
